Внутренний СССР - О расовых доктринах: несостоятельны, но правдоподобны

Парадокс в жизни и деятельности Павла состоит в другом: осознавая отличие “мудрости” мира сего от мудрости Боговдохновенной, он сам в ряде случаев приписывал положения “мудрости” мира сего Богу и активно проповедовал такое вероучение сообразно своим представлениям об истине вместо того, чтобы прежде проповеди озаботиться разграничением в своей собственной психике:

· “мудрости” мира сего, в котором он сложился как личность, наследие которого он нёс и которое не преодолел, и

· мудрости Боговдохновенной, возможность осознания которой открыта для, по его нравственности, определяющей и его веру.

Без нравственной решимости разграничить в себе эти два вида мудрости согласиться с Павлом означает: отвергнуть всё то, что Богом дается человеку для познания истины, и впасть в безверие Богу [222] , и вследствие безверия — в агностицизм (учение о принципиальной невозможности познания объективной истины).

Но читатели, в их большинстве, запоминают избирательно — соответственно их реальной нравственности — содержание книг, переплетая содержание воедино со своими предубеждениями, наваждениями и домыслами, а эпиграфы редко кто помнит; и тем более редко кто задумывается о том, как соотносятся эпиграфы со смыслом основного текста.

Слова апостола Павла, помещенные в эпиграф, — один из таких случаев, поскольку Павел по существу ставит как автора “Протоколов советских мудрецов”, так и их читателей перед необходимостью ответить, прежде всего, самим себе на вопрос:

“Протоколы советских мудрецов” и прочая «климовщина» это — истинная, т. е. Боговдохновенная мудрость, либо — это “мудрость” мира сего, которая есть явное безумие перед Богом, несмотря на то, что в ней чуть ли не на каждой странице порицается дьявол и Ки их приспешники в обществе?

И на этот вопрос, каждый должен ответить сам, поскольку это — одна из составляющих той своеобразной этической связи, которая складывается между всяким индивидом и Богом, выражая истинную нравственность каждого и обуславливая его дальнейшую судьбу:«Нет принуждения в религии. Уже ясно отличился прямой путь от заблуждения» (Коран, 2:257(256)); либо которую индивид отвергает сам, выбирая тем самым себе иную судьбу.

В нашем ответе на этот вопрос приведённый ранее рецепт “решения проблемы”, данный в 1932 г. на Интернациональном евгеническом конгрессе в Нью-Йорке, явно принадлежит к “мудрости” мира сего потому, что евгеника в том виде, как она сложилась к началу 1930-х годов — порождение материалистической, атеистической науки. Но кроме того, поскольку Г.П.Климов не излагает альтернативы этому “рецепту” и приводит его без каких-либо комментариев, мы и все его произведения относим к “мудрости” мира сего, которая есть безумие перед Богом, несмотря на их фактологическую насыщенность [223]и постоянное порицание дьявола и К О.

С учётом того, что было сказано в предшествующих разделах настоящей работы, интерпретация приводимых Г.П.Климовым фактов и их взаимосвязей является безоговорочно ущербной, поскольку по умолчанию предполагает, что в генетический механизм вида «Человек разумный» заложен не более широкий свод закономерностей наследования, а тот же самый, что заложен в генетические механизмы всех видов животных в биосфере Земли. А это, поистине, не так.

Также следует обратить внимание и на то, что употребляемый Г.П.Климовым терминологический аппарат применим исключительно к обществу (дегенераты, психопаты, нормальные люди, легионеры, социальное зло, доброе зло, злое добро и т. п.) и в целом не соответствует процессам, относящимся по их существу к биологической основе нынешней человеческой цивилизации.

При этом следует понимать, что всякий терминологический аппарат выражает и порождает (у тех, кто его приемлет) вполне определённую систему осознаваемых и не осознаваемых ими взаимосвязей понятий и алгоритмику мышления на основе этого терминологического аппарата [224], обусловленную всем множеством этих статистически разнозначных взаимосвязей. Кроме того, сам по себе всякий терминологический и понятийный аппараты обусловлены отношением к описываемой с их помощью проблематике, сложившимся у их авторов на момент завершения работы над ним, и выражают их алгоритмику внесловесного мышления, в свою очередь, обусловленную их реальной нравственностью [225].

В рассматриваемом нами случае терминологический аппарат «климовщины» обусловлен отношением самого Г.П.Климова к описываемой им проблематике, сложившимся к тому моменту, когда он сдал текст в печать, и выражает его алгоритмику мышления.

В силу всего сказанного ранее понятийный и терминологический аппарат «климовщины» порождает заведомо предопределённое отношение к затронутой проблематике у читателей, чувство меры которых не отвергает «климовщину» в целом, несмотря на приводимые автором факты, и которыене могут описать ту же проблему как-то иначе (в иной системе понятий и в иной терминологии). В последнем случае все эти особенности терминологии, принятой Г.П.Климовым, и поддерживаемая им на протяжении десятилетий практика подачи информации представляют собой не что иное, как зомбирование массы его читателей, т. е. программирование их психики и поведения как индивидуального, так и коллективного.

И соответственно этому вся «климовщина» — один из элементов «психвойны»,о ведении которой Западом против СССР он пишет в своих работах, и о ведении которой знахарством России против Запада и его заправил он в них же невнятно намекает;т. е. это — один из элементов глобальной «психвойны» за власть над человечеством какой-то закулисной группки нечеловеческих по их природе сущностей.

Если же заняться рассмотрением той же проблемы, но перейти от употребляемого «климовцами» терминологического аппарата к общебиологическому терминологическому и понятийному аппарату, не знающему внутриобщественных категорий (этики, добра и зла), то речь пойдет не о «хороших нормальных людях», которым мешают жить «плохие легионеры-вырожденцы» как в масштабах национального общества, так и в масштабах человечества в целом [226]; а речь пойдет о генетическом ядре, обеспечивающем воспроизводство популяций и вида в целом в преемственности поколений; о генетически отягощенной периферии в составе популяций (в случае человечества — популяций, взаимно отделённых друг от друга не только географическими факторами как в животном мире, но и разобщенностью их культур); а также и о взаимоотношениях генетического ядра и генетически отягощенной периферии в жизни вида как одной из целостных, функционально целесообразных (в русле Промысла) подсистем биосферы.