Элвин Тоффлер - Метаморфозы власти

Все устройства, которые воздействуют на поток информации, распределяют или перераспределяют власть. В баронских организациях СЕО должен постоянно вести переговоры со своими управляющими баронами, настраивая их друг против друга во избежание того, что их коалиция нейтрализует или выгонит его.

Лидерство при таких условиях вряд ли будет безличным или якобы «научным», напротив, оно будет более зависимым от чувствительности интуиции, сопереживания, а также коварства, мужества, множества других старомодных эмоций.

Гибкая фирма становится все более политической в том смысле, что управление многочисленной клиентурой — это политика. Она политическая, так как постоянное применение власти — это политика.

Власть — контроль над деньгами и информацией компании, опирающийся на силу закона — смещается от тех, кто облечен легальным и формальным положением, к тем, кто обладает естественными полномочиями, основанными на знаниях и определенных психологических и политических навыках.

Наконец, несколько слов о сетях. В последние годы эта форма организации получила так много внимания, привлекала такой повышенный интерес, ей давались такие широкие определения, что небольшое предостережение оправданно. Для многих сеть — это панацея.

Общества и бизнес изрешечены сетями многих типов. Мы обычно представляем их себе как неформальные пути, по которым течет информация и влияние. Феминистки жалуются, что «сети постаревших мальчиков» часто действуют, чтобы помешать продвижению женщин-менеджеров. Бывшие военные часто имеют собственные сети контактов, так же как бывшие полицейские и члены Федерального бюро расследований, многие из которых после отставки с правительственной службы поступают на работу в качестве офицеров корпоративной безопасности.

Гомосексуалисты имеют сети, которые особенно сильны в определенных отраслях, вроде моды и внутреннего дизайна. Сильные сети имеют этнические меньшинства — живущие за границей китайцы по всей Юго-Восточной Азии, евреи в Европе и Америке, выходцы из Вест-Индии в Великобритании. Вообще переселенные люди — уроженцы Нью-Йорка в Техасе, так называемая грузинская мафия, которая пришла в Вашингтон, когда президентом был Джимми Картер, украинцы, приехавшие в Москву с Леонидом Брежневым, — также формируют собственные коммуникационные сети.

Короче говоря, информационные сети множества типов появляются фактически во всех сложных обществах. К ним необходимо добавить формальные сети, например масонов, мормонов или членов католического ордена Opus Dei. В течение длительного времени роль и структура таких сетей игнорировалась экономистами и теоретиками бизнеса. Сегодня они пристально изучаются как потенциальные модели корпоративной структуры.

Истоки этого недавнего интереса можно проследить до глубоких социальных изменений. Одно из них — отмечавшееся ранее разрушение формальных коммуникаций в компаниях. Когда бюрократические каналы и «теплые местечки» фирмы оказываются забитыми, неспособными переносить большие объемы коммуникаций и информации, необходимые сегодня для производства материальных ценностей, «нужная информация» не достигает «нужного человека», как когда-то, и работники обращаются к неформальным сетям, помогающим нести информационный груз.

Подобным образом демассификация экономики вынуждает компании и рабочие единицы взаимодействовать с большим количеством более разнообразных партнеров, чем раньше. Это означает увеличение личных и электронных контактов с чужаками. Но когда чужак что-то нам рассказывает, как узнать, что это точно? Когда есть возможность, менеджеры-скептики поручают своим личным сетям — людям, которых они знают или с которыми работают много лет — дополнить и проверить то, что они узнают, по официальным каналам.

Наконец, поскольку все большее количество проблем бизнеса сегодня требует межотраслевой информации, а разрушенная система «теплых местечек» и «каналов» стоит на пути, работники полагаются на друзей и связи в сети, члены которой могут быть разбросаны по многим отделам и подразделениям. Эти сети, формальные или нет, обладают общими характеристиками. Они имеют тенденцию быть скорее горизонтальными, чем вертикальными, а это означает, что они либо имеют плоскую иерархию, либо не имеют вообще никакой. Они адаптивны — способны быстро переконфигурироваться, чтобы отвечать изменившимся условиям. Лидерство в них имеет тенденцию основываться скорее на компетентности и личных качествах, чем на социальном или организационном ранге. А власть передается быстро и намного легче, чем в бюрократии, переходя в другие руки, когда возникает новая ситуация, требующая новых умений.

Все это популяризовало представление о корпоративной сети и среди ученых, и среди менеджеров. Corning Inc., которая действует в 4 секторах — телекоммуникации, товары для дома, материалы и лабораторные науки, — определяет себя как «глобальную сеть». Говорит председатель Джеймс Р. Хаутон: «Сеть — это взаимосвязанная группа областей бизнеса с широким спектром структур собственности....Внутри каждого сектора есть множество бизнес-структур, которые простираются от традиционных рядовых подразделений до полностью признанных дочерних компаний и альянсов с другими компаниями...

Сеть эгалитарна. Материнской компании нет. Штаб корпорации не более и не менее важен, чем рядовая организационная группа. А быть частью совместного предприятия так же важно, как работать в центре сети» [236].

Сети могут быть необычайно полезными, гибкими и антибюрократическими. Но в энтузиазме последнего времени часто игнорируются элементарные отличительные особенности. В 70-е годы один из самых первых и самых глубоких аналитиков сетевой организации Энтони Джадж, позже обосновавшийся в Брюсселе, в Союзе международных ассоциаций, исследовал плотность и время отклика людских сетей, структуру сетей и их социальные функции и степень связанности, которую они проявляют. Он также сравнил человеческие сети с такими неодушевленными сетями, как трубопроводы, энергетические системы, железные дороги и трансакционные сети, управляющие иностранной валютой, товарной торговлей и так далее. Джадж разработал малоизвестный, но полезный словарь для концепции сетей.

Он также блестяще наложил глобальную сеть на глобальные проблемы, показав в широком объеме, как связаны сети идей или проблем, как перекрываются сети организаций и как связаны между собой идеи и организации [237].

Уже не так давно Netmap International, присоединенная к KPMG Peat Marwick, в ходе своей работы для бизнеса и правительств от Малайзии до Швеции разработала методологию для идентификации скрытых коммуникационных сетей в организациях столь разных, как республиканская партия и гигантская бухгалтерская фирма. Говорит вице-президент Netmap Лесли Дж. Беркис: «Организации каждый день перепроектируются их членами, чтобы работа выполнялась. Такова реальная структура. Это неформальная организация — антиорганизация....Это первостепенная организация». Если вы не можете идентифицировать ее или проследить ее изменения, Беркис спрашивает: «Как вы собираетесь ею управлять? Вы удовлетворитесь манипулированием титулами, иерархиями и таблицами организации» [238].