Алексей Маслов - Книга судьбы: ежедневные медитации с Конфуцием

26. Поднявшись в телегу, он стоял в ней прямо, держась за веревку. Находясь в теле—ге, он не оглядывался назад, не говорил бы—стро и не указывал пальцем.

Древние люди вообще стояли, [передвигаясь] в телеге или колеснице; сидели только старики и женщины, для которых были особые покойные колесницы.

27. При виде недоброго выражения лица человека птицы поднимаются и летают взад и вперед, а потом опять опускаются.

«Сидящая на этом мосту фазаниха, — ска—зал Конфуций, — действительно знает свое время, знает свое время!» Тогда Цзы-Лу нахо—дился поодаль Конфуция, и они вместе напра—вились к птице, как бы имея намерения пой—мать ее, но она, вскрикнув трижды, подня—лась.

1. Конфуций сказал: «Хотя прежние люди в церемониях и музыке были дикарями, а последующие — людьми образованными, если бы дело коснулось употребления их, то я бы последовал бы за первыми».

2. Конфуций сказал: «Все сопровождав—шие меня в Чэнь и Цай не достигли моих во—рот».

3. Между ними добродетелями отлича—лись Янь-юань, Минь-цзы-цянь, Жань-бо-ню и Чжун-гун, красноречием — Цзай-во, Цзы-гун, в правительственных делах — Жань-ю и Цзи-лу, и ученостью — Цзы-ю и Цзы-ся».

4. Конфуций сказал: «Хуэй — не помощ—ник мне; во всех моих речах он находил удо—вольствие».

5. Конфуций сказал: «Как почтителен Минь-цзы-цзянь! Все посторонние люди не разнятся в своих отзывах о нем с отзывами его родителей и братьев».

6. Нань-жун три раза в день повторял стихотворение «Ши-цзина» о белом ски—петре; поэтому Конфуций выдал за него дочь своего старшего брата.

7. Цзи Кан-цзы спросил у Конфуция: «Кто из Ваших учеников отличается любовию к Учению?» Тот отвечал: «Был Янь-хуэй, любил учиться. К несчастью, он был не—долговечен, умер, а теперь уже нет таких».

8. Когда Янь-юань умер, то Янь-лу (отец его) просил у Конфуция телегу, чтобы на вы—рученную за нее сумму сделать саркофаг. Конфуций сказал: «Каждый почитает своего сына вне зависимости от того, способен он или нет. Когда Ли умер, то у него был гроб, но не было саркофага. Не пешком же мне ходить ради саркофага! Так как я состою в списках вельмож, то не могу ходить пешком».

9. Когда Янь-юань умер, то Конфуций сказал: «Ах! Небо погубило меня! Небо погу—било меня!»

10. Когда Янь-юань умер, то Конфуций горько плакал. Сопутствовавшие ему сказа—ли: «Философ, ты предаешься чрезмерной скорби!» Он отвечал: «Чрезмерной скорби? О ком же мне еще глубоко скорбеть, как не об этом человеке?!»

11. Когда Янь-юань умер, ученики хоте—ли устроить ему богатые похороны. Конфу—ций сказал: «Нельзя!» Но ученики все-таки пышно похоронили Янь-юаня. Конфуций сказал на это: «Хуэй смотрел на меня как на отца, но я не могу смотреть на него как на сына; не я, а вы виноваты в этом!»

12. Цзы-лу спросил о служении духам умерших. Конфуций отвечал: «Мы не умеем служить людям, как же можно служить духам?» Цзы-лу сказал: «Осмелюсь спро—сить о смерти». Конфуций ответил: «Мы не знаем жизни, как же мы можем знать смерть?»

13. Минь-цзы, когда стоял подле Конфу—ция, имел скромный вид, Цзы-лу — воинст—венный, Жань-ю и Цзы-гун имели вид бес—хитростный. Философ был доволен, сказав: «Что касается Ю, то он не умрет естест—венной смертью».

14. Лусцы хотели перестроить длинную кладовую. Минь-цзы-цзянь сказал: «Оста—вить бы no-старому. Как Вы думаете? За—чем перестраивать?» Конфуций сказал: «Этот человек не говорит попусту, но если скажет что-нибудь, то непременно попа—дет в самую точку».

15. Конфуций сказал: «Ю (Цзы-лу) не в моей школе научился играть на гуслях». Уче—ники Конфуция не уважали Цзы-лу. Фило—соф сказал: «Ю вошел в зал, но не вступил во внутренние покои (т. е. не постиг всей сути мудрости)».

16. Цзы-гун спросил Конфуция: «Кто достойнее — Ши (Цзы-чжан) или Шан?» Конфуций ответил: «Ши переходит за се—редину, а Шан не доходит до нее». «В таком случае, — продолжал Цзы-гун, — Ши лучше Шана». Конфуций сказал: «Переходить должную границу то же, что не доходить до нее».

17. Некто сказал: «Фамилия Цзи богаче Чжоу-гуна; и все это благодаря Цю (Жань-ю), который собирал для нее доходы и увеличи—вал ее богатства». «Он не мой ученик, — сказал Конфуций, — детки, бейте в барабан и нападайте на него, он заслуживает этого!»

18. Конфуций сказал: «Чай — он глуп, Шэн — туп, Ши — лицемерен, а Ю — неоте—санный».

19. Конфуций сказал: «Хуэй (Янь-юань) почти близок к Пути (истине) и по своему бескорыстию часто терпит нужду. Цы (Цзы-гун) не мирится с судьбою, приумно—жает свое имущество, и расчеты его часто бывают верны».

20. Цзы-чжан спросил о характеристи—ке доброго человека. Конфуций отвечал: «Он не идет по стопам древних мудрецов и потому не войдет в храмину мудрости».

21. Конфуций сказал: «Признавать ли за благородного человека или же за притворщи—ка того, чьи рассуждения вполне искренни?»

22. Цзы-лу спросил: «Когда услышу о долге, следует ли мне немедленно исполнять его?» «Как можно, — сказал Конфуций, — когда у тебя живы отец и старший брат?» «А мне — следует?» — спросил Жань-ю. «Тебе — следует», — отвечал Конфуций. Тогда Гун Си-хуа сказал: «Когда тебя спро—сил Ю, так ты отвечал ему: „У тебя есть отец и старший брат“; а Цю ты отвечал, что следует. Я в недоумении и осмеливаюсь спросить у тебя разъяснения». Конфуций отвечал: «Цю — труслив, и потому я побу—ждаю его идти вперед, а Ю — стремите—лен, потому я осаждаю его назад».

23. Когда Конфуцию угрожала опас—ность в местности Куан и Янь-юань от—стал, то он потом сказал последнему: «Я считал тебя умершим». На это последо—вал ответ: «Когда Учитель жив, как я смею умереть?!»

24. Цзи Цзы-жань спросил у Конфуция, могут ли Чжун-ю и Жань-ю называться са—новниками. Конфуций сказал: «Я думал, что вы спросите о чем-нибудь необыкновенном, а вы спрашиваете о Ю и Цю! Сановником называется тот, кто служит своему госу—дарю истиною и удаляется, если находит невозможным так служить ему. Ныне Ю и Цю можно назвать сановниками для сче—та». На вопрос, будут ли они повиноваться ему, Конфуций ответил: «Если дело коснет—ся отцеубийства или цареубийства, то и они не исполнят этого».

25. Цзы-лу хотел послать Цзы-гао на—чальником в город Ми. На это Конфуций сказал: «Это значит погубить чужого сына». Цзы-лу сказал: «Там есть народ, ко—торым надо управлять, есть и духи земли и хлебов, которым надо приносить жертвы. Какая необходимость в чтении книг, чтобы научиться этому?» Конфуций сказал на это: «Вот почему я ненавижу краснобаев!» Следует отметить, что Цзы Лу в то время достиг изрядных высот, служа аристократиче—ской патронимии Цзи, и поэтому обладал пол—номочиями назначать управляющих уездами.