Георгий Огарёв - 50 золотых идей в философии

Молодого Камю очень тревожило неблагополучие текущей истории, он даже помышляет о политической карьере, дабы выступить одним из «носителей действия и вместе с тем идеалов». Однако порыв вскоре пошел на убыль, поскольку все явственней маячила новая военная угроза. Господство фашизма в Берлине, падение Испанской республики, «Мюнхенский сговор», развал Народного фронта во Франции – это рассеивало иллюзии о том, что можно овладеть ходом истории. Камю не смирился с подобным положением дел, однако его мятеж все более приобретал метафизическую устремленность: «Революционный дух полностью сводим к возмущению человека своим уделом. Революция всегда, со времен Прометея, поднимается против богов, тираны же и буржуазные куклы тут просто предлог».

Камю перебрался в Париж, где устроился на работу в одну из крупных газет. В дальнейшем он опубликовал много произведений, однако наибольший интерес вызывает его философский памфлет «Бунтующий человек». В 1957 году Альбер Камю стал лауреатом Нобелевской премии. В 1960 году философ разбился в машине, возвращаясь в Париж после рождественских праздников.

Мировоззрение Альбера Камю формировалось под влиянием таких известных личностей, как Кьеркегор, Ницше, Гуссерль, Достоевский. Немаловажное значение в формировании Камю сыграли немецкие философы-экзистенциалисты.

Как уже упоминалось, центральной темой философии Камю стал вопрос о смысле человеческого существования, вопрос о том, «стоит ли жизнь того, чтобы ее прожить». Философ стремится изучить современного индивида, в мельчайших деталях рассмотреть его жизнь и понять, что же движет интеллигентом в мучительном поиске смысла собственного существования. Практически любой образованный индивид в тот или иной момент переживает кризис в духовной жизни, лишаясь тех или иных иллюзий по поводу общепринятых ценностей. В результате долгих размышлений Камю приходит к выводу, что существование человека абсурдно само по себе. Именно эту концепцию он берет за основу в своей философии.

Бессмысленность человеческой жизни у Альбера Камю олицетворяет мифологический образ Сизифа. Наверное, всем известна эта легенда, где в наказание за свое коварство Сизиф обречен постоянно вкатывать на гору камень, который, едва достигнув вершины, снова скатывается вниз. Согласно Камю, каждый человек рано или поздно не выдерживает и начинает «бунтовать». Именно этим философ объясняет возникновение различных государственных переворотов, бунтов и революций, в которых человек неосознанно стремится найти выход из своего «сизифова положения». Если революция является «организованной» или «подготовленной», то, по мнению Камю, она противоречит своему понятию, поскольку всякая надежда на то, что революция может действительно дать выход из сложившейся ситуации, иллюзорна.

Согласно Камю, каждый человек обречен на одиночество в этом «абсурдном мире». Философ также уверен, что если из «чувства абсурда» кто-то старается извлечь правила действия, то быстро приходит к выводу, что убийство по большому счету вызывает безразличие, а значит, вполне допустимо. «Если не во что верить, если ни в чем нет смысла и нельзя утверждать ценность чего бы то ни было, тогда все позволено и все неважно... Злодейство или добродетель – все чистая случайность и прихоть». В какой-то мере философ считал себя глашатаем множества разрозненных одиночек, которые безуспешно стремятся найти свой собственный срединный путь. Несмотря на то, что Камю принадлежал к кругу Сартра, он не считал нужным строго придерживаться представлений «философии существования», или экзистенциализма. Больше писатель, нежели философ, он лишь разделял данные умонастроения и считал себя некиим оплотом вольности и правды.

Даже в непокорстве Камю просматривается некоторое отчаяние. В нем сильно убеждение, что «башни из слоновой кости давно уже разрушены», что с несправедливостью «либо сотрудничают, либо сражаются, третьего не дано». Он выступает за участие в гражданских битвах своей эпохи, однако заранее уверен в их конечной обреченности на поражение.

Согласно Камю, ум обращает кровное родство личности и мироздания в чужеродность, доказывает непохожесть человека на бездуховную материю. Все это обостряется и тем, что разум заведомо знает: тело, в котором он обитает, смертно. Именно поэтому появляется непреодолимая бездна между конечным и вечным, между «одушевленной крупицей плоти» и непостижимой Вселенной. Осознание и ожидание предстоящего превращения в кучку праха вызывает ужас. Дух остается мрачным вестником «изгнанничества» человека на земле. От этого никуда не деться. Альбер Камю пришел к выводу, что каждому следует прямо взглянуть в лицо своей неминуемой гибели и не обижаться на судьбу. Он советует успокоиться и все свои силы направить на то, чтобы собрать отпущенные каждому бесценные крохи счастья.

Задача человека, по мнению Камю, сводится к тому, чтобы установленный порядок мироздания гармонично связать с дарами мимолетного здесь и сейчас, и именно для этого он должен жить. «Без отчаяния и жизни нет, и любви к жизни». Любая личность обречена на смертный удел, а перед лицом смерти человек всегда одинок, именно поэтому философия Камю отвергает мудрость тех, кто привязан к своему роду, стране, какой-либо деятельности, кто рассматривает действительность с точки зрения бесконечной жизни. Камю сравнивает человеческое бытие с одинокой «тростинкой» перед лицом бесстрастного и отчужденного мироздания. Жить стоит, однако только ради того, чтобы понять жизнь, постигнуть свое предназначение и истолковать его в свете последней очевидности земного удела.

Практически все произведения Альбера Камю можно причислить к трагедиям метафизического просветления. В них человеческое сознание старается преодолеть толщу «преходящего», чтобы выйти к некоей краеугольной бытийной правде существования и предназначения человека на земле.

В конце жизни бунтарство Камю ввергало в смятение даже его самого и значительно снижало его писательскую работоспособность. Он хотел вернуться к режиссуре, создать свой собственный театр, даже делал попытки ставить пьесы Фолкнера и Достоевского. Когда же он трагически погиб, то в ящиках его письменного стола не было практически ничего, что можно было бы напечатать, кроме кое-каких отдельных черновиков к новой повести «Первый человек» и записных книжек.

Слова, принадлежащие древнегреческому философу Сократу, раскрывают суть его отношения к понятию о нравственном назначении человека.