Георгий Огарёв - 1000 притч

У великого императора Акбара было девять мудрецов. Однако незаметно было, чтобы он мог чему-нибудь научиться у них.

И вот однажды Акбар, сильно разгневанный, призвал к себе своих мудрецов и сказал: «Люди твердят, что вы – величайшие мудрецы в мире. Но сколько вы уже здесь, а я от вас ничему не научился! Тогда, что вы здесь делаете?»

С одним из мудрецов пришел ребенок, он очень хотел посмотреть на царский дворец. И услышав гневные слова императора, он рассмеялся. Акбар возмутился: «Это что еще такое? Да знаешь ли ты, сын греха, в чьем присутствии осмелился ты раскрыть печать недоумия своего?»

И ребенок ответил: «Прости, о великий царь, да буду я жертвой за тебя! Смех мой не оскорбить тебя направлен, смех мой – против молчания мудрецов, ибо ведома мне причина их молчания, как ведомо и то, почему ты не в состоянии чему-нибудь научиться у них!»

Акбар пристально взглянул в глаза ребенка. Лицо его дышало чистотой детства и невинности, и в то же время оно было древнее времени. И Акбар спросил: «Может ты можешь научить меня чему-либо?» Ребенок спокойно ответил: «Да, могу!» – «Что ж, тогда учи!» – «Хорошо, но прежде ты спустишься со своего трона, а я сяду на него. И тогда ты будешь спрашивать меня как ученик, а не как царь».

Акбар и впрямь сошел с трона и сел на пол у ног ребенка, а тот, устроившись на троне, сказал: «Ну, вот! Теперь спрашивай!»

Акбар так и не спросил. Он коснулся головой праха у ног ребенка и молвил: «Да преумножатся знания и мудрость твоя! Теперь отпала нужда в вопросах. Простым смиренным сидением у ног твоих я уже многому научился».

Конфуций, странствуя по Востоку, заметил двух спорящих мальчиков и спросил, о чем они спорят:

– Я считаю, что солнце ближе к людям, когда только восходит, и дальше от них, когда достигает зенита, – сказал первый мальчик. – А он считает, что солнце дальше, когда только восходит, и ближе, когда достигает зенита.

И добавил:

– Когда солнце восходит, оно велико, словно балдахин над колесницей, а в зените мало, словно тарелка. Разве предмет не кажется маленьким издали и большим вблизи?!

– Когда солнце восходит, оно прохладнее, а в зените жжет, словно кипяток, – возразил второй мальчик. – Разве предмет не кажется горячим вблизи и холодным издали?

Конфуций не мог решить этого вопроса, и оба мальчика посмеялись над ним: «За что же тебя считают многознающим!?»

Ворона поучала своего птенца:

– Если ты увидишь, что какой-нибудь человек качнулся, сейчас же улетай: может быть, он качнулся для того, чтобы подобрать с земли камень и бросить им в тебя.

– А не лучше ли улететь сразу при виде человека? – спросил смышленый вороненок. – Ведь он, может быть, уже заранее спрятал камень в рукаве!

Ученик опоздал в школу и вынужден был объяснить причину своего опоздания.

– Сегодня гололедица, – сказал он. – Стоило мне сделать один шаг, как я поскользнулся и оказался на два шага позади.

– Если все обстоит так, как ты говоришь, – сказал учитель, – то сейчас ты должен быть далеко от своего дома и в противоположном от школы направлении.

– Совершенно верно! – не растерялся малыш. – Но я, господин учитель, придумал хитрость: время от времени я шел в обратном направлении.

Один очень скупой человек дал ребенку несколько мелких монет и сказал:

– Иди, купи и принеси мне такого кушанья, чтобы я поел, насытился, и, что останется, мог бы взять с собой в дорогу.

Ребенок пошел и принес ему соли.

– Вот, – сказал он, – то, что ты велел купить: клянусь, ты и поешь, и насытишься, и будет что в дорогу взять.

Дзенские учителя обучали своих молодых учеников самовыражаться.

В двух дзенских храмах было по ученику-ребенку. Один, идя каждое утро за овощами, встречал на пути другого.

– Куда ты идешь? – спросил как-то один.

– Иду, куда ноги несут, – ответил другой.

Этот ответ изумил первого, и он обратился к своему учителю за помощью.

– Завтра, – сказал учитель, – когда ты встретишь этого мальчика, задай ему тот же вопрос. От ответит тебе так же, и ты тогда спроси: «А если бы у тебя не было ног, куда бы ты шел?» Это поставит его в затруднительное положение.

На следующее утро дети снова встретились.

– Куда ты идешь? – спросил первый.

– Куда ветер дует, – ответил второй.

Это снова привело в замешательство первого ученика, и он снова обратился к учителю.

– Спроси его, куда бы он пошел, если бы не было ветра, – предложил ему учитель.

На следующий день дети встретились в третий раз.

– Куда ты идешь?

– На рынок за овощами.

Однажды жил очень старый человек. Глаза его ослепли, слух притупился, и колени дрожали. Он почти не мог держать в руках ложку и во время еды часто проливал на скатерть суп, а иногда кое-что из пищи выпадало у него изо рта. Сын и его жена с отвращением смотрели на него и стали во время еды сажать старика в угол за печку, и еду подавали ему в старом блюдечке. Оттуда он печально смотрел на стол, и глаза его становились влажными. Однажды руки его так тряслись, что он не смог удержать блюдечко с едой. Оно упало на пол и разбилось.

Молодая хозяйка стала ругать старика, но он не сказал ни слова, а только тяжело вздохнул. Тогда они купили ему деревянную миску. Теперь он должен был есть из нее.

Как-то раз, когда родители сидели за столом, в комнату вошел их четырехлетний сын с куском дерева в руках.

– Что ты хочешь сделать? – спросил отец.

– Деревянную кормушку, – ответил малыш. – Из нее папа с мамой будут кушать, когда я вырасту.

Ученик спросил учителя:

– Сколько рыб в океане?

Учитель ответил:

– Когда ты станешь учителем, никогда не задавай такого вопроса ученикам.

– Насреддин, сын мой, ты должен рано вставать по утрам.

– Почему, отец?

– Это хорошая привычка. Ты знаешь, однажды, устав на рассвете, я пошел гулять и нашел мешок золота.

– Откуда ты знаешь, может его потеряли прошлой ночью?

– Нет, раньше там ничего не было.

– Тогда не всякому везет, кто рано встает. Человек, который потерял золото, встал раньше, чем ты.

Однажды ребенок лежал перед камином и чиркал по листу бумаги. К нему подошел отец и спросил:

– Что ты там рисуешь, сынок?

– Бога, – ответил ребенок.

– Но никто никогда не видел Бога. Никто во всем мире не знает, как он выглядит, – сказал многознающий отец.