Юрий Бабаев - Основы философии

Но, не смотря на подобный обскурантизм по отношению к теоретической мысли, на весь пресс цензуры, философия, в её высоком смысле, не была убита. Особенно активно она развивалась в тех сферах философской теории, где можно было не опасаться «наступить на грабли». Такими сферами были историко-философские исследования, но при условии, что они проведены с учетом социально-классовой природы эпохи (имеется в виду «накрутка» из описания тягот классового гнета над рабами, смердами, пролетариями, чтобы избежать обвинения в «буржуазном объективизме»); в работах по теории познания приходилось ориентироваться на «Материализм и эмпириокритицизм» Ленина; в исследованиях по искусству относительная свобода наблюдалась только до выхода увесистого тома «Маркс К., Энгельс Ф., Ленин В. И. О литературе и искусстве». Писать об отдельных персоналиях было очень щекотливо, поскольку они уже были показаны во всей своей глубине «классиками марксизма-ленинизма». В итоге философскую атмосферу в обществе создавали не самые талантливые мыслители, а самые верноподданные, «схоласты» советского периода российской истории. Лишь после смерти Сталина, начиная с периода «хрущевской оттепели», пресс над философской мыслью был несколько ослаблен: она стала становиться творческой наукой, каковой и должна быть по самой своей сущности.

Но если в родном Отечестве в советский период философия была умерщвлена, то её лучшие традиции были сохранены в эмигрантских философских исследованиях, когда вынужденные пассажиры печально-знаменитого «философского парохода» осели в Берлине, Праге, Белграде, Париже, Харбине, в США и ряде других городов цивилизованного мира, продолжили лучшие традиции философской мысли России, а западная читающая публика проявляла интерес к теории «изгнанников», изучая по ним русскую духовность, когда она не подвергается насилию. К работам эмигрантов «первой волны» обращаются и многие современные исследователи. А главное, они стали доступными для современной российской философской общественности.

Приступая к рассмотрению философского мышления и философских теорий Запада, которые заимели авторитет в академических кругах и у философской общественности, следует сразу учитывать то обстоятельство, что современные философы уже не создают философских систем «классического» типа, где рассматривались бы все стороны бытия, начиная от его природно-естественного состояния – до анализа тонкостей человеческой души. Сегодня объективная потребность в философских теориях подобного рода отпала, поскольку каждая «система» претендует на «абсолютную истину». Претендовать на всеобъемлющее знание сегодня это означает показать, выявить, отразить в категориях сознания все стороны, все закономерности бытия, при этом они должны согласовываться с данными всех уровней естествознания. Сегодня претендовать на это могут только дезертиры с «Канатчиковой дачи».

Философия сегодня раздробилась на ручейки и протоки, поскольку каждый из элементов бытия (будь то бытие материальное, социальное, духовное, сфера межчеловеческих отношений и др.) демонстрирует свою сложность, многогранность, а потому уже никто не отважится писать «Систему природы», «Феноменологию духа», поскольку и природа и «дух» демонстрируют нам такое богатство признаков, связей и переходов, что даже самые серьезные исследователи порой бессильно опускают руки, казалось бы, перед самой ничтожной бактерией. Современная философия сосредоточивает основное внимание, казалось бы, на самом близком, доступном для исследователя, где не нужны ни синхрофазотроны, ни радиотелескопы абсолютной разрешающей способности, – на человеке. Именно он оказался «альфой» и «омегой» бытия, своей волей, сознанием, целями, своими знаниями преобразующий мир и самого себя, а бунтарский характер его «духа» заставляет сегодня опасаться если не за всю Вселенную, то за её околосолнечный участок. Этим и объясняется антропологизм современной философии, её стремление разобраться с «вершиной мироздания», какая же из его граней – божественная или дьявольская – в конце концов восторжествуют в мире. Желающим глубже понять состояние современной европейской философии советуем обратиться к работе «Современная западная философия. Словарь» (М., 1991), а также к учебникам: Спиркин А. Г. «Философия»; показу специфики современной западной философии посвящена целая глава учебника большого авторского коллектива: В. Г. Кузнецов, И. Д. Кузнецова, В. В. Миронов, К. Х. Момджян «Философия», глава 2 (М., 2000). Мы же в настоящем пособии, в силу его обращенности к студентам нефилософских специальностей,говорим здесь, как выразился один уважаемый философ, «обо всех понемногу и ни о ком всерьез». Но к студенческой аудитории обращались именно всерьез, в чем видели свою основную задачу.

В современной западной философии относительно цельным философским направлением выступает неотомизм,когда римский папа Лев XIII своей энцикликой в 1879 году объявил философию святого Томаса (Фомы Аквинского) официальной философской доктриной римско-католической церкви. Разработкой модернизированного варианта философии томизма заняты Папская Академия наук имени св. Фомы в Ватикане, ряд католических институтов и университетов в Бельгии, Голландии, Франции, Италии, США. На многих языках народов мира (в том числе и на русском) католическая Церковь издает теоретический журнал «Томист». Неотомизм обязателен к изучению в католических учебных заведениях и также и в «светских», которые содержатся на средства католической церкви. Потому влияние неотомизма значительно, особенно в романо-германских странах и странах южноамериканского континента.

Церковь оценила философию Аквинского за выдвинутые им доказательства бытия Бога, которые для XIII века казались неотразимыми, поскольку Фома в период господства схоластики обратился к естествознанию, а не к Библии в поисках доказательств бытия Бога (подзабывшим классический томизм советуем обратиться к повторению темы 12 настоящего пособия). Современные неотомисты не изменили принципиальным методологическим установкам своего далекого предшественника: внимание к природе, к аристотелевскому пониманию «души» сохраняется полностью. Но если святой Фома видел просто природу, то перед современными неотомистами оказалась природа, просвеченная естествознанием.

Отсюда идет повышенное внимание неотомистов к достижениям наук, в том числе таким, как физика, биология, дарвиновская теория эволюции. Современное естествознание не только открыло много таинственного и ранее неизвестного в закономерностях природы, но и встало перед, казалось бы, неразрешимыми ситуациями, которые никак не поддаются объяснению с позиций «здравого смысла»: нарушение закона сохранения массы в квантовой физике, когда микрочастицы в ходе взаимопревращений из больших становятся меньшими, и наоборот; не решена в фундаментальной биологии и проблема происхождения жизни, поскольку структура живой клетки, изученная на субатомном уровне, словно подталкивает мышление к выводу «Не может быть!» – не могло так случиться, что естественным путем, без вмешательства «внемировой» силы, могло получиться столь сложное образование; дарвиновская теория происхождения видов также таит в себе ещё много таинственного, в частности, приспособительную целесообразность.