Юрий Бабаев - Основы философии

В 40-х годах прошлого столетия советский ученый академик А. И. Опарин, отталкиваясь от гипотезы Канта-Лапласа о возникновении Солнечной системы из первичной туманности, попытался проследить дальнейшую эволюцию Земли, приведшую к появлению жизни. Первые сотни миллионов лет земной шар буквально «кипел» под влиянием высоких температур. На нем шли бурные геолого-минералогические, физико-химические и иные подобные процессы. В итоге образовалась плотная и насыщенная парами различных соединений атмосфера, пронизанная радиацией, электромагнитными излучениями, непрерывными грозовыми разрядами, «подпитываемая» непрерывными вулканическими извержениями, когда земная кора «укладывалась». Всё это и многое другое, еще не известное науке, привело к образованию углеродистых соединений и появлению Мирового океана, в котором начались органические процессы. В ходе дальнейших изменений в водной среде появляются коацерваты, послужившие исходной матрицей для последующего образования белковых соединений. В океане получился своего рода «живой кисель», в котором уже стал присутствовать обмен веществ, и в нем стали формироваться клеточные соединения. Этот процесс растянулся на многие миллионы лет, прежде чем на базе первого коацервата появилась простейшая живая клетка.

Превращение Земли из мертвой планеты в жизненесущую – планетарное событие. Эволюция живой материи началась тогда, когда Мировой океан оказался заполненным исходными формами и начался процесс их «выдавливания» на сушу. В такой же последовательности шло и медленное заполнение естественных природных «ярусов», когда природа словно диктовала категорическое «Умри или меняйся!» Но принятая современным естествознанием гипотеза Опарина так и будет оставаться гипотезой, поскольку проверить её невозможно в силу невозможности поставить эксперимент подобного масштаба. Весь путь эволюции живых форм от простейших видов до человека занял около двух миллиардов лет.

Развитие и усложнение жизненных форм земных обитателей можно представить в виде ветвистого дерева, когда в ходе потока времени на этом «дереве» появлялись новые «сучки», а другие отмирали. Появление новых видов представителей растительного и животного царства занимало миллионы лет, в такой же длительности шло и отмирание нежизнестойких форм. Наглядную схему становления новых форм и гибель нежизнестойких представителей живого приводит Ч. Дарвин в своей работе «Происхождение видов путем естественного отбора».

С принципиальными положениями этого «древа жизни» соглашается даже современная наука. С опорой на эту ветвистую картину развития жизни на Земле антропология (наука о человеке) пытается понять и построить науку о происхождении человека. В свое время Дарвин пытался сделать это в работе «Происхождение человека», которая, в свете накопленных за столетие после выхода этой книги новых данных, стала выглядеть слишком «прямолинейной». Но и построить новую убедительную теорию происхождения человека оказалось крайне затруднительно. При строгом подходе человека нельзя отождествить с кем-либо из предшественников в мире высших животных, одновременно нельзя и отрицать наличие определенного родства. Поэтому слово «к вопросу», стоящее в подзаголовке, не является случайной опиской. Вопрос остается и сегодня. Хотя антропологи, биологи, физиологи, психологи, историки, равно как и представители других отраслей «человекознания» постепенно приближаются к раскрытию этой проблемы.

Антропологи, углубляясь в предысторию человека, отыскивая его далеких предков, дошли до «плезиоданиса», обитавшего на земле около 60 млн. лет назад, напоминавшего по виду что-то среднее между крысой и свиньей. Потомством этого вида оказались полуобезьяны, обезьяны, человекообразные обезьяны, гуманоиды. Около 4 млн. лет назад вид гуманоидов расщепляется на два подвида, один из которых оказался предком современного человека, хотя он еще не был «человеком разумным», но оказался «человеком умелым» («гомо хобалис» – в латинской транскрипции). Для философии эти утекшие в Лету миллионы и десятки миллионов лет не имеют принципиального значения, а вот на признак «умелости» необходимо обратить внимание. Далекому предку человека, чтобы не погибнуть с голода и отстоять свое право на жизнь в условиях «борьбы всех против всех», приходилось становиться умелым. Выходящее из гуманоидного стада человечество постепенно приобретало новые биофизиологические, морфологические и психические черты. Предки очеловечивались, параллельно теряя многое из своей бывшей животности.

Не утрачивая исходную стадность существования (поскольку в те времена можно было выжить только стадом), предки стихийно изменяли и сам характер стадности, заменяя его первично-коллективистским общежитием. Шло угасание биофизиологического инстинктивного поведения и, соответственно, начиналось зарождение и нарастание норм поведения «человеческого». Стадно-дикое поведение индивида и всего стада сменялось поведением осознанно-регулируемым; предок в интересах себя и всего сообщества стал сознательно регулировать свои влечения, физиологические позывы. В новом сообществе доминировать стало общенужное, общенеобходимое, общеполезное. Свойственный животным прирожденный эгоизм стал сознательно подавляться нарождающимся чувством коллективизма. Таким образом, уменьшение доли природно-физиологического в жизни первичного человеческого сообщества шло параллельно увеличению доли социального, человеческого. Поэтому, говоря о первичной умелости, надо иметь в виду не только появление умения откапывать и мыть корешки, построить хотя бы примитивное укрытие от непогоды, но и «умение» позабыть животное прошлое и отыскать дорогу к человеческому.

Эти новые многоярусные изменения в жизни и природе как индивида, так и всего первичного коллектива одновременно были и началом отделения человека от естественной природы, когда наращивающиеся новые биофизиологические признаки разрушали былую слитность. Человеку теперь, чтобы выжить, приходилось бороться не только против внешней опасности, но возникла и нарастала угроза его физическому выживанию. В силу появления новых биофизиологических признаков он становился как бы «лишним» по отношению к естественной природе: организм из того, что было доступно для него ранее, не мог уже использовать всё; многое из доступного ранее стало опасным для него теперь (для пояснения: волк только плотояден, медведь – плотояден и травояден. Следовательно, медведю выжить проще. Отряд кошачьих: тигр и домашняя кошка. Голодный тигр подохнет в пекарне, полной хлеба, а кошка – нет!). Именно потому, что человек после расщепления гуманоида начал многое терять из того, что он имел ранее в своей природе, оказывался лишним в естественных условиях. Инстинкт выживания заставил предка превращаться в человека умелого, человека мыслящего, человека деятельного.