Карл Маркс - Собрание сочинений, том 18

Но этот естественный факт не будет ни нравственным, ни даже полезным. В этом отношении история полна поучительных примеров: ужасная гильотина 1793 г., которую нельзя было обвинить ни в бездействии, ни в медлительности, не добилась уничтожения класса дворян во Франции. Аристократия, если и не была полностью уничтожена, во всяком случае была глубоко потрясена, не гильотиной, а конфискацией и распродажей дворянских земель. И вообще можно сказать, что политические избиения ни разу не наносили партии смертельного удара; они оказывались особенно бессильными против привилегированных классов, ибо сила коренится не столько в людях, сколько в том положении, в которое поставлены привилегированные люди порядком вещей, то есть институтом государства и его естественным следствием и в то же время основой — частной собственностью.

Чтобы совершить радикальную революцию, нужно, следовательно, обрушиться на положения и на вещи, разрушить собственность и государство; тогда не понадобится уничтожать, людей в обрекать себя на верную и неизбежную реакцию, которая всегда приводила и всегда будет приводить в каждом обществе только к истреблению людей.

Но чтобы иметь право быть гуманным к людям, без ущерба, для революции, нужно быть безжалостным с положениями и вещами; нужно разрушить все, а в особенности и прежде всего собственность и ее неизбежное следствие — государство. В этом весь секрет революции.

Не приходится удивляться тому, что якобинцы и бланкисты, которые стали социалистами скорее по необходимости, чем по убеждению, и для которых социализм является средством, а не целью Революции, ибо они хотят диктатуры, то есть централизации государства, а государство приведет их, в силу неизбежной и логической необходимости, к восстановлению собственности, — вполне естественно, говорим мы, что, не желая совершать радикальную революцию против вещей, они замышляют кровавую революцию против людей. Но эта кровавая революция, основанная на построении сильно централизованного революционного государства, неизбежно привела бы, как мы это докажем дальше более обстоятельно, к появлению военной диктатуры, к новому властителю. Следовательно, победа якобинцев или бланкистов означала бы смерть революции.

4. Мы являемся естественными врагами тех революционеров — будущих диктаторов, законодателей и опекунов революции, который даже еще до того, как современные монархические, аристократические и буржуазные государства разрушены, уже мечтают о создании новых революционных государств, столь же централизованных и еще более деспотичных, чем существующие ныне государства, которые настолько привыкли к порядку, созданному сверху каким-нибудь авторитетом, и так боятся того, что кажется им беспорядком, а на деле является лишь прямым и естественным проявлением народной жизни, что еще раньше, чем революция произведет такой славный и спасительный беспорядок, они мечтают уже о ее завершении и обуздании действиями какой-нибудь власти, у которой от революции будет только название, но которая на деле окажется лишь новой реакцией, ибо снова обречет народные массы, управляемые декретами, к повиновению, застою, смерти, то есть к рабству и эксплуатации со стороны новой псевдореволюционной аристократии.

5. Мы понимаем революцию в смысле разнуздания того, что ныне называют дурными страстями, и разрушения того, что на том же языке называется «общественным порядком».

Мы не боимся анархии, а призываем ее, убежденные в том, что из этой анархии, то есть из полного проявления освобожденной народной жизни, должны родиться свобода, равенство, справедливость, новый порядок и сама сила революции против реакции. Эта новая жизнь — народная революция — несомненно не замедлит сорганизоваться, но она создаст свою революционную организацию снизу вверх и от периферии к центру — в соответствии с принципом свободы, а не сверху вниз, не от центра к периферии, по примеру всякого авторитета, — ибо для нас неважно, называется ли этот авторитет церковью, монархией, конституционным государством, буржуазной республикой или даже революционной диктатурой. Мы их всех в равной мере ненавидим и отвергаем, как неизбежный источник эксплуатации и деспотизма.

6. Революция, как мы ее понимаем, должна будет с первого же дня радикально и до конца разрушить государство и все государственные учреждения. Естественным и необходимым следствием этого разрушения явятся: а) государственное банкротство; b) прекращение государственного вмешательства во взыскание частных долгов, путем предоставления каждому должнику права платить свои долги, если он этого пожелает; с) прекращение уплаты всяких налогов и взимания всяких податей, как прямых, так и косвенных; d) роспуск армии,судебного ведомства, чиновничества, полиции и духовенства; е) упразднение официальной юстиции, отмена всего того, что юридически именовалось правом, и осуществления этих прав. Следовательно, отмена и аутодафе всех документов на право собственности, вводов в наследство, купчих, дарственных, всех судебных дел,одним словом, всего юридического и гражданского бумажного хлама. Всюду и во всем революционное действие вместо созданного и гарантированного государством права; f) конфискация всех производственных капиталов и орудия труда в пользу рабочих товариществ, которые коллективно должны будут пустить их в ход; g) конфискация всех церковных и государственных имуществ, а также благородных металлов, принадлежащих отдельным лицам, в пользу федеративного альянса всех рабочих товариществ — альянса, который образует коммуну. Взамен конфискованных имуществ, коммуна снабдит лиц, лишенных таким образом собственности, самым необходимым, в дальнейшем они смогут своим собственным трудом зарабатывать больше, если они пожелают и сумеют. — h) Для организации коммуны — федерация перманентно действующих баррикад и учреждение совета революционной коммуны путем делегирования одного или двух депутатов от каждой баррикады, одного от каждой улицы или квартала — депутатов, снабженных императивными мандатами, во всех отношениях ответственных и в любое время сменяемых. Организованный таким путем совет коммуны сможет выбрать из своей среды исполнительные комитеты, особые для каждой отрасли революционного управления коммуны. i) Декларация восставшей столицы, организованной в коммуну, о том, что, уничтожив авторитарное и опекунское государство, на что она имела право, так как, подобно остальным местностям, была порабощена им, она отказывается от своего права, вернее, от всяких притязаний на управление и принуждение провинций. к) Призыв ко всем провинциям, коммунам и ассоциациям, бросив все, последовать примеру столицы и сначала реорганизоваться по-революционному, а затем делегировать в условленный сборный пункт своих депутатов, также всех снабженных императивными мандатами, ответственных и сменяемых, для образования федерации ассоциаций, коммун и провинций, восставших во имя тех же принципов, и для организации революционной силы, способной восторжествовать над реакцией. Направление — не официальных революционных комиссаров с какими-то шарфами через плечо — а революционных пропагандистов во все провинции и коммуны, особенно к крестьянам, которых не смогут революционизировать ни принципы, ни декреты какой-либо диктатуры, а лишь непосредственное революционное действие, то есть те следствия, которые неизбежно вызовет во всех коммунах полное прекращение официальной юридической жизни государства. Отмена национального государства также и в том смысле, что любая чужая страна, провинция, коммуна, ассоциация, или даже отдельная личность, восставшая во имя тех же принципов, будет принята в революционную федерацию, невзирая на существующие границы государств и принадлежность к различным политическим или национальным системам; тогда как свои собственные провинции, коммуны, ассоциации и отдельные лица, которые станут на сторону реакции, не будут в нее допускаться. Следовательно, благодаря самому факту распространения и организации революции в целях взаимной защиты восставших стран, восторжествует всеобщность революции, основанная на отмене границ и на разрушении государств.