Карл Маркс - Собрание сочинений, том 17

Изложение речи напечатано (без упоминания автора) в газете «The Eastern Post» № 121, 21 января 1871 г.

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

Данный вариант записи публикуется впервые

Гражданин Энгельс описывает положение дел в Париже. Он говорит, что письма из Парижа, полученные в течение этой недели, о которых уже упомянул Серрайе, объяснили то, что ранее оставалось непонятным. Создавалось впечатление, будто небольшое число людей внезапно захватили значительное количество пушек и удерживали их. Вся пресса и все корреспонденты писали, что следует расправиться с этими людьми, но французское правительство медлит, выжидая подходящего момента. Информация, полученная от нашего Парижского комитета, говорит, что национальные гвардейцы уплатили за изготовление этих пушек и хотели оставить их у себя. После выборов они поняли, что при таком Собрании, которое было избрано [466], республика отнюдь не находится в безопасности. Когда пруссаки вступили в Париж, пушки были перевезены в другую часть города, чтобы держать их вне досягаемости пруссаков. Тогда правительство предъявило на них свои претензии и пыталось отнять их у национальной гвардии. Орель де Паладин был назначен главнокомандующим национальной гвардии и префектом полиции [На следующем заседании, 28 марта 1871 г., Энгельс заявил, что в записи его речи от 21 марта допущена ошибка: «генералы Орель де Паладин и Валантен превращены в одно лицо. Префектом полиции был назначен последний». Ред.] . При Наполеоне он был главой жандармерии и приверженцем духовенства. По приказанию орлеанского епископа Дюпанлу он отбывал в церкви пятичасовую эпитимию, в то время как его армия терпела поражение в сражении с немцами. Это назначение не оставляло никаких сомнений относительно намерений правительства.

Тогда национальная гвардия приготовилась к сопротивлению. 215 батальонов из 260, солдаты и офицеры совместно, организовали Центральный комитет. Каждая рота избрала одного делегата, из них образовались местные комитеты округов, или кварталов, а последние избрали Центральный комитет.

Из 20 округов только 5 не выбрали делегатов. Когда Собрание переехало в Версаль, правительство попыталось очистить Париж от революционеров и отнять у них пушки. Только что прибывшие в Пария; войска предполагалось использовать во главе с Винуа, под командой которого солдаты во время coup d'etat [государственного переворота. Ред ] 1851 г. расстреливали народ на бульварах. Рано утром войска частично добились успеха, но когда национальная гвардия обнаружила, что произошло, она стала отнимать пушки обратно, солдаты же братались с народом. Город теперь находится в руках народа; войска, которые не перешли на сторону народа, были отправлены в Версаль, и Собрание не знает, что делать.

Ни один из членов Центрального комитета не принадлежит к числу знаменитостей — там нет Феликсов Пиа и подобных ему людей, — но они хорошо известны в среде рабочего класса. В Комитет входят 4 члена Интернационала.

Коммуна должна была быть избрана в ближайший день. Центральный комитет объявил, что должна соблюдаться свобода печати, но не для прогнившей бонапартистской прессы. В наиболее важном из принятых постановлений говорится, что должны соблюдаться предварительные условия мира. Пруссаки все еще находятся близко, и, если их удастся удержать в стороне от борьбы, шансы на успех увеличатся.

Изложение речи напечатано (без упоминания автора) в газете «The Eastern Post» № 130, 25 марта 1871 г.

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

Данный вариант записи впервые опубликован на русском языке в газете «Правда» № 77, 18 марта 1932 г.

Гражданин Энгельс говорит, что вопрос не в том, поддерживаем ли мы республиканское движение, а в том, направится ли это движение при существующих обстоятельствах по нашему пути. Есть люди, которые подобно Питеру Тейлору и другим не идут дальше требования республики; но надо иметь в виду, что уничтожение монархии повлечет за собой уничтожение государственной церкви, палаты лордов и многого другого. Никакое республиканское движение не может развиваться в Англии, не перерастая в движение рабочего класса, и, раз такое движение возникает, то нужно также знать, как оно будет развиваться дальше. Прежде чем наши идеи могут осуществиться на практике, должна быть установлена республика. Мы должны наблюдать за республиканским движением, и членам Интернационала следует принимать в нем участие, стремясь дать ему нужное направление. Если республиканское движение примет буржуазный характер, то оно превратится в клику. Рабочий класс не может не порвать со всеми установившимися формами.

Гражданин Энгельс говорит, что в Америке существует такое же угнетение, как в Англии, но республиканский строй предоставляет рабочему классу широкую возможность для агитации. В густонаселенных штатах рабочее движение организовано, но наличие больших пространств незаселенной земли мешает ему усилиться.

Гражданин Маркс высказывает убеждение, что никакое республиканское движение не может стать серьезной силой, не превратившись в социальное. Заправилы нынешнего движения, конечно, не имели таких намерений.

Впервые опубликовано на русском языке в книге «Первый Интернационал в дни Парижской Коммуны», 1941

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

Гражданин Энгельс говорит, что он должен сообщить еще об одном факте. В последнее время пресса полна россказней о чудесах, совершаемых Товариществом. О последнем из них сообщила одна парижская газета, объявившая, будто бы в 1857 г. Маркс был личным секретарем Бисмарка.

Далее Энгельс говорит, что нельзя не остановиться на парижских событиях. Пока делами руководил Центральный комитет национальной гвардии, они шли хорошо, но после выборов [468]велись разговоры, а действий не было. Действовать против Версаля надо было тогда, когда он был слаб, но этот благоприятный момент был упущен, и теперь, по-видимому, Версаль берет верх и теснит парижан. Народ не станет долго терпеть то, что его ведут к поражению. Парижане теряют территорию, почти бесцельно расходуют боевые припасы и съедают свои продовольственные запасы. Их нельзя заставить сдаться голодом, пока с одной стороны Париж открыт. Фавр отклонил помощь пруссаков [469]. В июне 1848 г. бои закончились в четыре дня, но тогда рабочие не имели пушек. Теперь бои не кончатся так быстро. Луи-Наполеон проложил широкие улицы, чтобы можно было обстреливать на них рабочих из пушек, но сейчас это обстоятельство благоприятствует рабочим: они будут на улицах обстреливать противника из пушек. Рабочих — 200000, они организованы гораздо лучше, чем при всех прежних восстаниях. Положение трудное, шансы не так хороши, как две недели тому назад.