Карл Маркс - Собрание сочинений, том 10

Любопытно, насколько вся эта операция и в мотивировке, и в способе осуществления похожа на последние испанские указы, явившиеся прелюдией к революции.

В своей последней статье я обратил ваше внимание на права и положение валашского народа, опровергая утверждение, будто дипломатические трения возникли по поводу нарушения этих прав. В парижской газете «Siecle» [174]только что появился доклад г-на Барбу Бибеску, префекта Мегединца в Малой Валахии, адресованный министру иностранных дел Порты. Здесь мы, наконец, слышим голос в защиту народа; Дунайских княжеств, к судьбе которого «защитники цивилизации» относятся с таким позорным равнодушием. Доклад начинается сообщением, что

«русские, чтоб отомстить за пассивное сопротивление совершенно безоружного народа, позволили себе при отступлении из Малой Валахии самые отвратительные жестокости и разрушения. Они захватили с собой всю казну, печати и архивы местного управления и церковную утварь. Перед уходом они забили скот, уцелевший от прежних бесчисленных реквизиций, причем не брали его с собой, а оставляли гнить, делая это исключительно для того, чтобы народ почувствовал их жестокость и ненависть».

По поводу распространившихся тогда слухов о предстоящем вступлении австрийцев в Валахию г-н Бибеску замечает, что «даже благожелательная иностранная армия всегда является бременем для страны, которую она оккупирует». Он говорит, что Валахия не нуждается в австрийцах; она сама в состоянии выставить 50000 обученных и дисциплинированных бойцов. В каждом из семнадцати департаментов Валахии имеется в настоящий момент по 3000 человек жандармерии, лесничих, егерей и бывших солдат, которые нуждаются только в оружии, чтобы по первому сигналу наброситься на русских. Он заканчивает следующими словами:

«Нам недостает только оружия; если его не хватает в ваших арсеналах, то его много на многочисленных фабриках Франции, Англии и Бельгии, и мы готовы заплатить за него. Оружия, и еще раз оружия, ваше превосходительство, и меньше чем через три месяца в Дунайских княжествах не останется ни одного русского, а Высокая Порта получит в свое распоряжение 100000 румын, стремящихся так же страстно, как и османы, изгнать и наказать своего общего и непримиримого врага».

Бедный префект Мегединца не понимает, что Австрия именно для того и подчиняет валахов своей оккупации, чтобы помешать их вооружению и не допустить, чтобы они вместе с османами изгнали и наказали русских.

Сэр Чарлз Нейпир, по сообщению газет кокни [лондонских обывателей. Ред.] , пытается выманить царских адмиралов из Кронштадта, заставив их покинуть убежище, за гранитными стенами которого они «трепещут» перед англо-французским флотом. Но почему же английские матросы не покидают свои деревянные убежища, чтобы вступить в борьбу с русскими в их стихии, на суше? Надо заметить, что, вопреки хвастовству англичан, русские все же вышли из Севастополя и «повредили» пароход «Фуриос».

Бараге д'Илье назначен командующим направляемой в Балтийское море дивизией, которая должна погрузиться на суда 14 июля. Англия должна предоставить транспорт для 6000 человек. Такое же количество войск и одна полевая батарея будут погружены на французские суда. Если прибавить к этому морскую пехоту, находящуюся под командованием полковника Фьерона, то вся балтийская дивизия будет насчитывать 13000— 14000 человек. В то же время в Марселе еще не прекратилась погрузка войск для отправки в Черное море; очевидно, процесс разоружения Франции еще не достиг желанной степени «безопасности».

Написано К. Марксом 7 июля 1854 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4136, 21 июля 1854 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Лондон, пятница, 14 июля 1854 г.

Сэр Чарли [адмирал Чарлз Нейпир. Ред.] преспокойно возвратился из Кронштадта без потерь убитыми и ранеными, кроме нескольких храбрых моряков, унесенных холерой. Чтобы поддержать хорошее настроение публики, такой же фарс должен теперь повториться под Севастополем: под Одессой уж видели пятьдесят судов союзного флота, «держащих курс» на этот пункт.

Назначенная на сегодня погрузка французских войск на суда в Кале отложена до 20 июля, как говорят, для того, чтобы выждать, пока выяснятся события в Испании.

Генерал Будберг принудил население Дунайских княжеств принять обращение, в котором выражается благодарность императору Николаю за оккупацию страны и за защиту се против «жестоких варваров-турок». «Евфрат», оставивший Константинополь 5 июля и 13 июля прибывший в Марсель, приносит важное сообщение, что Добруджа вовсе не эвакуирована русскими и что «знаменитый» злополучный [Игра слов: «wretched» — «злополучный» — созвучно с именем Решид. Ред.] Решид-паша снова занял пост министра иностранных дел.

Из Кракова сообщают от 8 июля, что князь Паскевич прибыл в гомельский дворец, расположенный в его литовских владениях, и уже не будет принимать участия в нынешней кампании. К этому добавляют, что не только он сам получил отставку, но отказались и от его плана кампании; это тем более правдоподобно, что русские войска, уже начавшие отступление в Молдавию, снова двинулись вперед под командой князя Горчакова, который якобы собирает значительные силы перед Бухарестом.

В настоящее время расположение русских войск таково: их правое крыло у верхней Яломицы простирается до Трансильванских Альп, где оно с помощью двадцати четырех тяжелых артиллерийских орудий удерживает Темешский перевал; их центр занимает пространство от Фокшан до Бухареста; их левое крыло под командой Лидерса стоит у Браилова, а крайнее левое крыло под командой Ушакова находится в Добрудже.

По последним известиям с театра военных действий, значительные силы турок (40000, включая 12000 союзников) перешли Дунай и заняли Журжево. Французские газеты сообщают, что русский поселок у устья Сулицы подвергся бомбардировке с судов союзного флота и разрушен; правда, к этому сообщению скорее всего следует отнестись так же, как к сказке о вторичной бомбардировке и разрушении Бомарсунда в Балтийском море. Операции маршала Сент-Арно на Востоке, кажется, вызвали в Тюильрийском дворце некоторые опасения, как бы они не приобрели слишком крупный масштаб. Во всяком случае передают, что французское правительство послало специального обер-инспектора, — конечно, финансиста, — чтобы умерить это чрезмерное усердие (son exces de zele).

В Италии и правительство и народ охвачены странным возбуждением. Генерал Ла Мармора, военный министр Пьемонта, издал приказ об образовании военных лагерей в Савойе, Сен-Морисе, Алессандрии и даже на острове Сардинии. Под ружье призвано большое число солдат, находившихся в бессрочном отпуску. Одновременно пополняются запасы в крепостях Алессандрии и Касале. С другой стороны, маршал Радецкий также издал приказ об образовании военного лагеря между Вероной и Вольтой, где ежедневно более 20000 солдат обучаются методам малой войны (petite guerre). В Кодоньо, Касале, Пустерларцо и некоторых других городах Ломбардии имели место беспорядки, вызванные дороговизной продовольственных продуктов. Около двухсот человек арестовано и отправлено в Мантую. Судя по письмам, полученным из Неаполя, там были произведены многочисленные аресты; то же самое было и в Сицилии, где заключен в тюрьму сын графа Караффы. Король-бомба [Фердинанд II. Ред.] принимает чрезвычайные меры к вооружению на суше и на море. Он приказал на всякий случай привести крепость Гаэту в боевую готовность. Он объявил, что во всей Европе свирепствует чума и поэтому для всех прибывающих судов установлен строгий карантин. Все корабли, приходящие из Португалии, Глазго и Сардинского королевства, подвергаются карантину, на. десять дней, суда из Тосканы и Римского государства — на семь дней. Так как по отношению ко всем почти странам уже введены такие ограничения, то свободное прибытие какого-либо судна является редким исключением. Иностранная корреспонденция, прибывающая сухим путем, подвергается всем мерам предосторожности, соблюдаемым в отношении стран, где свирепствует чума. Сообщение с Папской областью осуществляется через Монтекассино и Copy, а также через Абруццы, но санитарный кордон, вероятно, скоро будет установлен вдоль всей границы.