Карл Маркс - Собрание сочинений, том 11

которая рассчитывает найти укрытие сперва в районе нижнего (с северо-востока на юго-запад), а затем в районе среднего течения (с северо-запада на юго-восток) этой реки. Армии, наступающей от Перекопа в глубь России, сначала пришлось бы форсировать Днепр у Херсона, а затем, продвигаясь к Екатеринославу, снова пересечь его у этого города. Любой отряд, который двигался бы по левому берегу Днепра, можно легко остановить в нескольких милях южнее Екатеринослава на рубеже по реке Волчья, где эта река впадает в Днепр. К этим преимуществам присоединяются и другие: вся местность к югу от Екатеринослава представляет собой широкую степь протяженностью в 200 миль, где одинаково трудно как перебрасывать, так и снабжать армию, в то же время сам город, расположенный у северного края степи, поблизости от богатых и сравнительно густонаселенных Киевской и Полтавской губерний, может без труда получать необходимое количество продовольствия. Наконец, Екатериноолав обеспечивает коммуникации с армией центрального участка у Киева и прикрывает дорогу к Москве. Вот почему Екатеринослав укрепляется и обеспечивается всем необходимым для снабжения Южной армии. Здесь в большом количестве сосредоточиваются продовольственные склады, обмундирование и боевые припасы. Если, с одной стороны, все это говорит в пользу стратегической проницательности русских, — недаром их так долго обучал старый генерал и дезертир Жомини, — то, с другой стороны, это не в меньшей степени свидетельствует о том, что русские исходят из того, что в течение длительного времени они не смогут добиться успеха. Если бы союзники двинулись в глубь России (от Перекопа), они должны были бы, разумеется, взять Екатеринослав. Но в условиях кампании этого года о таком наступлении не может быть и речи, и оно вряд ли будет возможно в 1856 году. Ведь сначала надо добиться, чтобы Россия очистила Крым, все Закавказье и Кавказ до Терека и Кубани, чтобы была сожжена Одесса, разрушена гавань в Николаеве и очищен Дунай до Галаца. Иначе говоря, должны быть отторгнуты все эти самые отдаленные точки России, прежде чем у союзников может возникнуть хотя бы только идея о походе в глубь России. Таким образом, дальновидный стратегический план русских кажется планом de mauvais augure [плохих предзнаменований. Ред.].

Войска союзников направляются к долине верхнего течения реки Черной, чтобы обойти самый правый фланг русских у Айтодора или верхнего течения Бельбека. Об этом одинаково говорят донесения Горчакова и Пелисье. Нам кажется, что этот маневр союзников носит слишком демонстративный характер, чтобы он действительно преследовал указанную цель.

Задача союзников заключается сейчас, очевидно, в том, чтобы выбить русских из укрепленных позиций на Мекензиевых высотах. Если это им удастся, то русские будут вынуждены оставить Северное укрепление, а тем самым и Крым. Между Мекензиевыми высотами и Симферополем нет ни одной позиции, которую можно было бы обойти; по другую же сторону Симферополя простираются степи, не пригодные для действий крупных армий, не представляющие вовсе никаких позиций. Удержат ли русские Крым — будет зависеть от того, удастся ли им сохранить свои нынешние позиции, в частности на Мекензиевых высотах.

Написано Ф. Энгельсом 25 сентября 1855 г.

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 455, 29 сентября 1855 г. и в газете «New-York Daily Tribune» № 4522, 17 октября 1855 г. в качестве передовой

Печатается по тексту «Neue Oder-Zeitung», сверенному с текстом газеты «New-York Daily Tribune»

Перевод с немецкого

Лондон, 27 сентября. Донесения генералов Симпсона, Пелисье и Ньеля, и в особенности письма корреспондентов английских газет в Крыму, содержат большой и разнородный материал, критическое изучение которого требует времени. Поэтому более подробно на событиях 7 и 8 сентября мы сможем остановиться лишь в нашей следующей корреспонденции [285]. Пока же следует отметить, что английская пресса почти единодушно и с полным основанием резко осуждает генерала Симпсона и находящихся под его командованием высших английских офицеров. Во время штурма Редана полностью подтвердилась справедливость остроты, передающейся из уст в уста в русской армии: «L'armee anglaise est une armee des lions, commandee par des anes» («английская армия — это армия львов под командованием ослов»). Одна лондонская газета требует создания новой севастопольской комиссии, забывая, что никуда не годное руководство английской армией является неизбежным следствием господства изжившей себя олигархии. Все приготовления с самого начала проводились плохо. Английские траншеи находились еще так далеко от рва Редана (250 ярдов), что войскам пришлось бежать по открытой местности более четверти часа под огнем противника, и они добрались до цели совершенно обессилевшие. Французские инженеры своевременно обращали внимание англичан на этот недостаток, однако получили от них следующий ответ:

«Если мы продвинемся еще на несколько ярдов, то наши войска выдвинутся под таким углом, что попадут под анфиладный огонь Мачтового бастиона и понесут большие потери».

Во-первых, эта опасность понести потери была значительно меньше той, которой войска подверглись во время штурма. Кроме того, можно было бы ослабить эффективность анфиладного огня отчасти путем устройства траверс и зигзагообразных траншей, отчасти путем установки контрбатарей. Между тем все возражения французов разбивались об упрямство толстокожего Симпсона. Далее, тогда как французские траншеи были широкие и могли не только вместить, но и замаскировать большое количество войск, английские траншеи были узкие и так отрыты, что каждый англичанин более или менее солидной комплекции сейчас же обращал на себя внимание русского штаба. Поскольку английским войскам пришлось преодолеть большое расстояние, они, достигнув объекта атаки, вместо того чтобы сразу атаковать противника, пытались сначала укрыться и открыли ружейный огонь, дав тем самым русским время снова собраться с силами. Насколько плохими были все приготовления к бою, видно и из того, что, овладев валом, английские войска даже не подумали заклепать находившиеся там русские пушки. В составе атакующих не было ни рабочих с необходимым инструментом, ни артиллеристов, которые выполнили бы эту задачу и без специальных инструментов. Но венцом всего являются тактические распоряжения генерала Симпсона перед штурмом и во время него. (Во время штурма, как мы узнаем из одной корреспонденции в «Daily News», Симпсон, страдая насморком, сидел, укутавшись в широкий плащ с капюшоном, в мягком кресле на батарее Мамелона). Против грозного Редана, о который в течение полугода разбивались атаки англичан, он направил штурмовой отряд в 200 человек, отряд прикрытия в составе 320 человек и основной отряд численностью не более 1000 человек. Захватив выступающий угол Редана, англичане оказались под убийственным огнем превращенного в редюит редута и расположенных на флангах позади него казематов. Если бы количество атакующих было достаточным, англичане могли бы обойти редут, и это быстро решило бы исход боя. Однако подкрепления не подходили, хотя полковник Уиндхем трижды посылал за ними, требуя, чтобы они немедленно прибыли, и, наконец, вынужден был лично отправиться на их поиски. Таким образом, войска в течение трех часов оставались под убийственным огнем на парапете; дважды они проникали внутрь укрепления, бессмысленно истреблялись по частям и были вынуждены, в конце концов, отступить в полном беспорядке. Предпринять штурм с небольшим количеством войск, как это сделал Симпсон, бросив первоначально в бой менее 1/ 20имевшихся в его распоряжении сил, держать в тылу необходимые для боя резервы, бессмысленно и до собственному произволу принести в жертву храбрых воинов — все это представляет собой один из величайших скандалов современной военной истории. Случись это при Наполеоне I, Симпсон наверняка был бы предан военному трибуналу.