Карл Маркс - Собрание сочинений, том 11

Передавая мнение Омер-паши, высказанное до того, как был поставлен на обсуждение вопрос о мингрельской экспедиции, фальсифицируя это его мнение и основывая затем на этой фальсификации свой протест, Симпсон при своем «тупоумии» действовал, само собой разумеется, согласно секретным указаниям, полученным из Лондона. Бедняга Симпсон является одним из творений Пальмерстона, одним из его Големов. Големы — это, как говорит немецкий поэт Арним [328], земляные глыбы, которым придан образ человека и в которые прихотливый волшебник вдохнул искусственную жизнь. Если даже предположить, что Симпсон писал точно так, как изображено в депеше Кларендона, — пропуск этой депеши в Синей книге ставит и это под вопрос, — то и тогда у Кларендона не могло возникнуть и тени сомнения ни насчет даты, ни насчет сущности мнения Омер-паши. Уже 15 июля Симмонс уведомил его, что, по мнению Омер-паши, «контингент, хотя и пригоден для несения гарнизонной службы, не находится еще в таком состоянии, чтобы отправиться в глубь страны», а в более поздней депеше он заявил, что «в Балаклаве и Керчи войска контингента будут находиться внутри укрепленных линий», а не «в открытом поле».

История мингрельской экспедиции Омер-паши не отражена в Синей книге, но материала просочилось достаточно, чтобы раскрыть картину того, какие препятствия ставились на ее пути союзными правительствами даже в тот более поздний период, когда они с большой неохотой согласились на нее и когда Южная сторона Севастополя была взята.

Симмонс пишет Кларендону 21 сентября из лагеря в Камарах:

«18 сентября генерал Пелисье согласился на отправку отсюда трех батальонов турецких егерей в Азию. Через один-два дня они будут отправлены морем в Батум. До сих пор генерал Пелисье не дал еще своего согласия на отправку в Азию других находящихся здесь турецких войск».

«На мои запросы у Порты», — говорит Редклифф 26 сентября, — «меня заверили, что перевозка войск и доставка провианта производятся, но медленно, так как транспортные средства для этой цели предоставлены в ограниченном количестве. Нельзя не видеть, что бесконечные изменения плана, неотложные нужды, вызванные нашими боевыми действиями под Севастополем, большая потребность в транспортных средствах — все это вместе взятое приводит к тому, что надежда на спасение Карса уменьшается».

Но бесконечные изменения плана — это дело рук английского министерства; неотложные нужды, вызванные боевыми действиями под Севастополем — пустой предлог, так как союзники после взятия города ограничились лишь охраной его развалин, а недостаток в необходимых транспортных средствах был вызван тем, что Даунинг-стрит все время давал распоряжения о бесполезных перевозках контингента из Варны в Еникале, Керчь, Евпаторию и обратно в Босфор.

Эти мрачные предчувствия были на одно мгновение рассеяны сверкнувшей как метеор победой, одержанной турками 29 сентября под Карсом над штурмовыми колоннами русских. В своем донесении от того же числа генерал Уильямс называет этот день «днем славы турецкого оружия». В своем донесении от 3 октября (№ 342) он сообщает Кларендону:

«Во время боя, длившегося почти семь часов, турецкая пехота, так же как и артиллерия, сражалась с неизменной храбростью; если припомнить, что в течение почти четырех месяцев солдаты возводили укрепления, а ночью их охраняли, если подумать о том, что они плохо одеты и получали меньше половины пайка и на протяжении 29 месяцев не получали жалованья, то я полагаю, Вы, милорд, признаете, что они показали себя достойными восхищения всей Европы и несомненно завоевали право быть зачисленными в разряд ее первоклассных войск».

Получив это радостное известие, Порта обратилась с приветствием к защитникам Карса (№ 345), в котором говорится:

«Мы убеждены в неустрашимости и рвении, воодушевляющих ваше превосходительство, и в бесконечной милости бога и находим утешение в этой мысли. С другой стороны, мы день и ночь работали над тем, чтобы изобрести средства, которые заставили бы врага снять осаду. Радостное известие об этой победе вдохнуло в нас новую жизнь».

Какой же избыток новых жизненных сил вдохнет это известие в грудь Кларендона! Неужели ему, работавшему день и ночь над изысканием таких средств, которые помешали бы осуществлению изобретенных Портой средств, не захочется щедро разбрасывать по меньшей мере дешевые цветы своей риторической симпатии? Ничего подобного! Обманутый в своих расчетах, он срывает свою злобу на Порте в краткой и вызывающе иронической депеше (№ 346).

«… Оставленный без помощи гарнизон Карса с удовлетворением узнает, по крайней мере, что его страдания… нарушили покой турецких министров, которые за неимением всех обычных средств оказания помощи никогда не переставали молиться о его безопасности и успехе».

Кларендон, раньше молчаливый друг Абердина, выступает здесь как жалкий рупор Пальмерстона.

После отражения атаки русских под Карсом 29 сентября до дня капитуляции крепости, 24 ноября, прошло снова почти два месяца. Как использовало английское правительство это время для улучшения положения? Во-первых, оно задержало предоставление необходимых Омер-паше транспортных средств. 2 октября г-н Олифант, корреспондент «Times», пишет из лагеря Омер-паши:

«Турецкая армия постепенно становится все более внушительной силой. Как только прибудут 10000 турецких войск из Балаклавы, на отправку которых союзные генералы дали, наконец, с неохотой свое согласие, она будет насчитывать почти 50000 человек. Задержка вызывается главным образом медлительностью нашего командования в Крыму, которое не предоставляет транспортных средств для перевозки сюда войск и, видимо, совершенно не задумывается над тем, прибудут ли они сюда или нет. Крайне досадно, что единственная серьезная причина для беспокойства, испытываемого Омер-пашой в отношении этой экспедиции, имеет тот же источник, который принес уже так много бедствий».

Но это еще не все. Уже в июле месяце Пальмерстон во время парламентских дебатов о турецком займе заявил, что Порта испытывает острый недостаток в деньгах, и все ее дальнейшие действия зависят от того, получит ли она сейчас деньги. Парламент дал свое согласие на заем, и английское правительство объявило об этом займе в августе 1855 года; но из документа, представленного парламенту, следует, что Порте из ассигнованных ей 5 миллионов фунтов стерлингов на 29 января 1856 г. были выплачены каких-нибудь 2 миллиона, и даже эта сумма высылалась небольшими порциями по 100000 фунтов стерлингов.

Еще 24 ноября 1855 г. Порта заявила (см. № 353, приложение № 4):

«В заключение его превосходительство» (сераскир) «обратился ко мне и сказал, что мне ведь не хуже, чем ему, известно о тех постоянных усилиях, которые он делал для оказания помощи гарнизону Карса. Омер-паша был задержан по причинам, над которыми он, к несчастью, не властен. Это было делом союзников. С самого начала было ясно, что те меры, которые турки могли предпринять без армии, остававшейся в Крыму, были недостаточны для выполнения намеченной цели… С большой настойчивостью его превосходительство продолжал мне разъяснять, что турки абсолютно не в состоянии выполнять все необходимое для дальнейшего ведения кампании, ввиду задержки с реализацией займа. Хлеб в количестве 1 миллиона килограмм, закупленный ими для нужд армии, не был доставлен им, так как они не смогли его оплатить… Он написал великому визирю, что в том случае, если деньги из этого источника» (займа) «не поступят в течение недели, считая с сегодняшнего дня, он подаст в отставку» (письмо генерала Мансфилда лорду де Редклиффу).