Карл Маркс - Собрание сочинений, том 12

Новый закон о Французском банке [См. настоящий том, стр. 231–234. Ред.] , обнажив отчаянное положение бонапартовского казначейства, в то же самое время поколебал общественное доверие к самой администрации Банка. Последний отчет Credit Mobilier, показав воочию дутый характер этого учреждения и раскрыв обширный круг заинтересованных в нем, в то же время осведомил публику, что между его директорами и императором происходит борьба и что подготовляется какой-то финансовый coup d'etat [буквально: государственный переворот; здесь: переворот. Ред.] . В самом деле, для того чтобы выполнить свои наиболее срочные обязательства, Credit Mobilier был вынужден выбросить на рынок имевшиеся в его распоряжении ценные бумаги на сумму около 20 миллионов франков. В то же самое время железнодорожные и другие акционерные компании, с целью выплатить свои дивиденды и получить средства для продолжения или начала предпринятых работ, также должны были продавать свои ценные бумаги, истребовать новые взносы в оплату своих старых акций или приобрести капитал посредством выпуска новых акций. Отсюда затяжная депрессия на французской фондовой бирже, отнюдь не являющаяся результатом чисто случайных обстоятельств; она будет повторяться в более острых формах с наступлением каждого последующего платежного срока.

О тревожном характере нынешней болезни можно судить по тому факту, что на авансцену выступил великий финансовый знахарь Второй империи Эмиль Перейра и представил Луи-Наполеону доклад, в котором он приводит цитату из речи, произнесенной последним в 1850 г. перед Генеральным советом земледелия и торговли:

«Доверие — не будем забывать этого — есть психологическая сторона материальных интересов, дух, оживляющий тело; вызывая чувство уверенности, оно десятикратно увеличивает ценность всего, что производится».

Затем г-н Перейра с помощью уже известных нашим читателям приемов объясняет уменьшение ценностей страны на 980000000 фр. в течение последних пяти месяцев. Он заканчивает свои сетования такими роковыми словами: «Бюджет страха почти равен бюджету Франции». Если, как утверждает г-н Перейра, сверх 200000000 долларов, которые Франция должна платить в виде налогов для содержания Империи, она должна еще платить гораздо больше из-за страха лишиться ее, то дни этого столь дорогостоящего учреждения, созданного в свое время с единственной целью экономить деньги, действительно сочтены. Если финансовые непорядки Империи вызвали ее политические затруднения, то последние, в свою очередь, непременно окажут воздействие на первые. Именно в свете такого состояния Французской империи приобретают свое истинное значение недавние волнения в Испании и Италии [203], равно как и предстоящие осложнения в Скандинавии [См. настоящий том, стр. 276–277. Ред.].

Написано К. Марксом 10 июля 1857 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5075, 27 июля 1857 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Лондон, 17 июля 1857 г.

8 июня миновал ровно месяц с тех пор, как восставшие сипаи захватили Дели и провозГласили одного из Моголов [Бахадур-шаха II. Ред.] императором. Было бы, однако, нелепо думать, что повстанцы смогут удержать древнюю столицу Индии против вооруженных сил англичан. Укрепления Дели состоят лишь из стен и простого рва; между тем высоты, окружающие город и господствующие над ним, уже находятся в руках англичан, которые, даже не прибегая к разрушению стен артиллерийским огнем, могут в самый короткий срок легко принудить город к сдаче, лишив его водоснабжения. К тому же разнородная масса восставших солдат, которые перебили своих офицеров, сбросили с себя узы дисциплины и не смогли выдвинуть человека, на которого можно было бы возложить верховное командование, — такая масса менее всего способна организовать серьезное и длительное сопротивление. Как бы для того, чтобы еще более усугубить путаницу, пестрые ряды защитников Дели ежедневно пополняются притоком все новых и новых контингентов повстанцев со всех концов Бенгальского президентства, которые, словно по заранее разработанному плану, бросаются в обреченный город. Обе вылазки, на которые повстанцы отважились 30 и 31 мая, были отбиты с тяжелыми для них потерями и, очевидно, явились результатом скорее отчаяния, нежели уверенности в себе и сознания своей силы. Единственно, что вызывает удивление, — это медлительность действий англичан. хотя ее можно в известной мере объяснить ужасными климатическими условиями этого времени года и нехваткой транспортных средств. Помимо главнокомандующего, генерала Ансона, около 4000 солдат-европейцев, согласно французским сообщениям, уже пали жертвой убийственного зноя, и даже английские газеты признают, что в схватках под стенами Дели люди больше страдали от солнца, чем от неприятельских пуль. Вследствие скудости перевозочных средств главная группировка англичан, стоявшая в Амбале, потратила около двадцати семи дней на переход к Дели, двигаясь, таким образом, примерно по полтора часа в день. Дальнейшая задержка была вызвана отсутствием в Амбале тяжелой артиллерии и вследствие этого необходимостью доставить осадный парк из ближайшего арсенала, хотя он находился всего лишь в Пхиллауре, по другую сторону Сатледжа.

Несмотря на это, со дня на день можно ждать известия о падении Дели. Но что будет дальше? Хотя пребывание традиционного центра индийской империи в течение месяца в полной власти повстанцев, возможно, послужило сильнейшим ферментом брожения и привело к окончательному развалу бенгальской армии, к распространению восстания и дезертирству от Калькутты до Пенджаба на севере и до Раджпутаны на западе, а также поколебало английское господство от одного конца Индии до другого, все же было бы величайшей ошибкой предполагать, что падение Дели, хотя оно и может вызвать смятение в рядах сипаев, оказалось бы достаточным для того, чтобы потушить огонь восстания, локализовать его или восстановить британское владычество. Численность всей туземной бенгальской армии, — насчитывающей около 80000 человек и составленной приблизительно из 28000 раджпутов, 23000 брахманов [204], 13000 мусульман, 5000 индусов низших каст и в остальном из европейцев, — сократилась на 30000 человек вследствие восстания, дезертирства или увольнения со службы. Что касается остального состава этой армии, то несколько полков открыто заявили, что они останутся верными присяге и будут поддерживать британские власти, но не в том, чем в настоящее время занимаются туземные войска: они не будут помогать властям против повстанцев из туземных полков, а напротив, будут оказывать поддержку своим «бхаи» (братьям). Так они и поступали почти в каждом гарнизоне, начиная с Калькутты. В течение некоторого времени туземные полки оставались пассивными, но как только у них созревало убеждение, что они достаточно сильны, они восставали. Один индийский корреспондент лондонской газеты «Times» не оставляет никаких сомнений относительно «лояльности» полков, которые еще открыто не определили своей позиции, и туземного населения, которое пока еще не действует заодно с восставшими.