Карл Маркс - Собрание сочинений, том 9

Так говорит «Economist». Согласно этой теории, если экспорт 1854 г. превзойдет экспорт 1853 г., то валютный курс должен будет по-прежнему оставаться неблагоприятным для Англии, и торговый кризис будет единственным регулирующим средством. «Economist» полагает, что о крахах, подобных краху 1847 г., не может быть речи, так как в настоящее время значительная часть капиталов не вкладывается в железные дороги и т. п., как это имело место тогда. Он забывает, что капиталы вкладываются в фабрики, машинное оборудование, пароходы и т. п. С другой стороны, газета «Observer» жалуется на «бессмысленные вложения в иностранные железные дороги и другие предприятия весьма сомнительного и подозрительного характера». «Economist» полагает, что расширившиеся торговые операции, поскольку речь идет о Европе, могут испытать благотворную задержку вследствие высоких цен на хлеб, но что Америка и Австралия и т. д. надежны. «Times» уверяет в то же самое время, что напряженность нью-йоркского денежного рынка вызовет благотворную задержку в американских операциях. «Leader» восклицает:

«Мы не должны рассчитывать на такое же количество заказов из Соединенных Штатов, которыми мы до сих пор обычно располагали».

Остается Австралия. Здесь выступает «Observer»:

«Экспорт был доведен до крайних пределов вопреки здравому смыслу. По поводу 74000 тонн морских грузов, которые прибыли в настоящее время в Лондон для отправки в южные колонии, полученные нами неблагоприятные сведения из Аделаиды, Мельбурна и других мест подтверждаются. Нельзя отрицать, что теперешние перспективы не являются обнадеживающими».

Что касается китайского рынка, то все отчеты единодушно отмечают, что там имеется большое стремление продавать, но столь же большое нежелание покупать, поскольку драгоценные металлы припрятаны; и не может быть и речи о каком-либо изменении этого положения вещей, пока революционное движение в этой исполинской империи не осуществит свои цели.

А внутренний рынок?

«Большое число ткачей, работающих на механических станках в Манчестере и его окрестностях, последовали примеру Стокпорта, забастовав для того, чтобы добиться повышения своей заработной платы на 10 %… Фабричные главари, вероятно, еще до конца зимы обнаружат, что речь пойдет не о согласии на прибавку в 10 %, а о том, согласятся ли фабриканты возобновить работу при сохранении нынешнего уровня заработной платы».

В таких недвусмысленных выражениях «Morning Chronicle» предупреждает о предстоящем сокращении внутреннего рынка.

Я уже не раз писал об огромном расширении старых фабрик и неслыханно быстром строительстве новых. Я сообщал вам о некоторых вновь построенных предприятиях, образующих теперь, так сказать, целые промышленные города. Я отмечал, что никогда прежде такое количество свободного капитала, накопленного в период процветания, не вкладывалось непосредственно в промышленное производство [280]. Сопоставьте теперь эти факты, с одной стороны, и симптомы перенасыщения внутренних и внешних рынков, с другой, и не забудьте при этом, что неблагоприятный валютный курс является самым верным средством вызвать чрезмерный избыток экспортируемых товаров на заграничных рынках.

Однако толчком для вспышки большого торгового и промышленного кризиса, элементы которого давно уже накапливаются, явится прежде всего неурожай. Для всех других видов продукции вздорожание влечет за собой падение спроса; но когда повышается в цене хлеб, это вызывает лишь еще больший спрос на него и приводит к падению цен на все остальные товары. Самые цивилизованные народы, как и самые неразвитые дикари, должны обеспечить себя питанием, прежде чем позаботиться о чем-нибудь другом; рост богатства и прогресс цивилизации происходят обыкновенно в той же пропорции, в какой сокращаются труд и издержки производства, потребные для получения предметов питания. Общий неурожай приводит сам по себе к общему сужению рынков, внутренних и внешних. А урожай нынешнего года в южной части Европы, в Италии, Бельгии, Рейнской Пруссии по меньшей мере столь же неудовлетворителен, как в 1846–1847 годах; на северо-западе и северо-востоке он тоже не обещает ничего хорошего. Что касается Англии, то вот что пишет «Mark-Lane Express» [281], этот «Moniteur» лондонской хлебной биржи, в номере за прошлую неделю:

«Не подлежит никакому сомнению, что сбор пшеницы в Соединенном королевстве будет в этом году наименьшим за многие годы. Урожай будет гораздо ниже среднего почти во всех частях королевства; а кроме того надо еще помнить, что посевная площадь была в этом году, по крайней мере, на одну четверть меньше обычных размеров вследствие неблагоприятной погоды во время сева».

Это положение не улучшишь посредством иллюзии, будто расстройство торговли, промышленное перепроизводство и неурожай одним ударом устраняются свободой торговли. Наоборот.

«Фермеры», — замечает тот же «Mark-Lane Express», — «все еще не могут освоиться с мыслью о недостатке хлеба при режиме свободной торговли. Поэтому лишь немногие склонны были сделать крупные запасы. Если нужда заставит нас ввозить хлеб в большем количестве, нам вероятно придется дорого платить за него».

Во вчерашнем номере «Mark-Lane Express» добавляет:

«За границей так много хлеба еще на корню, что состояние погоды в ближайшие недели должно будет оказать большое влияние на торговлю.

Качество неснятых хлебов уже пострадало от последних дождей, и если сырая погода продлится еще некоторое время, это может повлечь за собой огромные бедствия… Окончательный итог уборки урожая грозит оказаться еще менее удовлетворительным, чем можно было думать неделю или две тому назад… Сведения, полученные нами за последние дни о состоянии картофеля, менее благоприятны, чем полученные ранее… Несмотря на огромные заграничные поставки, полученные на прошлой неделе (88833 квартера), влияние их на цены было незначительным, понижение по сравнению с высшей точкой произошло не более чем на 1–2 шилл. с квартера… Вероятные итоги урожая в балтийских странах в общем неблагоприятны… Согласно последним данным, пшеница шла по 60 шилл. франко борт в Данциге, по 56 шилл. 9 пенсов — в Кёнигсберге, по 54 шилл. — в Штеттине, по 58 шилл. — в Ростоке».

Последствия дороговизны уже начинают сказываться, как в 1847 г., и в политической области. В Неаполе городские власти не имеют средств нанимать рабочих для общественных работ, у казны нет денег для выплаты жалованья чиновникам. В Папской области в Толентино, Терни, Равенне и Трастевере произошел ряд хлебных бунтов, отнюдь не усмиренных недавними арестами, вторжением австрийцев и угрозой учинить палочную расправу. В Ломбардии графу Страссольдо не удастся предотвратить политические последствия дороговизны и промышленного застоя введением дополнительного налога в 6 1/ 2крейцеров с флорина, который должен быть взыскан к 20 сентября и 10 октября этого года со всех плательщиков прямых налогов, включая подоходный налог и налог на жалованье. О повсеместном бедственном положении в Австрии говорит заминка с новым займом, выпущенным с обычным заверением, что государству нужны деньги только ввиду расходов по сокращению армии. О лихорадочной озабоченности французского правительства можно судить по его фальшивым отчетам об урожае, по введенной в Париже искусственной таксе на хлеб и по громадным закупкам хлеба на всех рынках. Провинция недовольна тем, что Бонапарт кормит Париж за ее счет; буржуазия недовольна тем, что он вмешивается в деловую жизнь от имени пролетариев; пролетарии недовольны тем, что он дает солдатам белый хлеб вместо черного в такой момент, когда крестьянам и рабочим грозит опасность остаться совсем без хлеба; наконец, солдаты недовольны унизительной, антинациональной позицией Франции в восточном вопросе. В Бельгии вспыхнул ряд продовольственных беспорядков в ответ на нелепые пышные празднества, которыми Кобурги чествовали австрийскую эрцгерцогиню. В Пруссии страх правительства настолько велик, что для вида оно арестовало нескольких хлеботорговцев, а остальные были вызваны к полицейпрезиденту, который «потребовал», чтобы они продавали хлеб по «справедливой» цене.