Карл Маркс - Собрание сочинений, том 9

И действительно, невозможно найти разумного объяснения для проявленного русскими безрассудного риска. Завести около 80000 войск в такой cul de sac {тупик. Ред.} , как Валахия, пробыть там несколько месяцев, имея, как признаются сами русские, 15000 больных солдат в лазаретах, и надеяться, за неимением пополнений, только на счастливый случай, — это небывалый доселе образ действий, и раньше никто не имел оснований подозревать, что такие люди, как русские, которым обычно весьма свойственна осмотрительность и стремление всегда избегать риска, окажутся способны на него. Ведь все их пригодные к службе войска в Валахии, за вычетом отдельно действующих отрядов, насчитывают каких-нибудь 46000 человек, которые, к тому же, могут понадобиться в самых различных пунктах!

Однако положение именно таково, и мы можем объяснить его лишь абсолютной уверенностью русских в успехе дипломатических интриг их друзей в английском правительстве, их необоснованным пренебрежением к своему противнику и теми затруднениями, какие они, очевидно, испытывают при попытке сосредоточить крупные войсковые группы и большое количество припасов в крае, столь отдаленном от центра их империи.

С другой стороны, турки имеют у Калафата, в Малой Валахии, 25000 человек и продолжают посылать туда подкрепления. О последних передвижениях этих войск мы мало осведомлены. Они, по-видимому, не продвинулись даже до Крайовы, и до сих пор все их действия сводились к занятию близлежащих деревень. Причины этого тоже неясны, и мы можем только предположить, что Омер-паша до некоторой степени стеснен в своих действиях Военным советом в Константинополе, который вначале сосредоточил эти 25000 человек в Софии. Как бы там ни было, насколько можно судить с такого далекого расстояния, эти войска, пока они находятся у Калафата, совершенно бесполезны, и их пребывание там является ошибкой, ибо, как мы уже имели случай указать, даже для предполагаемого и маловероятного использования их против Сербии их там или слишком много или слишком мало. Нам думается, что было бы гораздо целесообразнее передвинуть их ниже по Дунаю: они переправились через реку 28 октября и до 15 ноября очень мало продвинулись вперед и вообще не вели никаких активных действий. Эти пятнадцать дней можно было бы использовать много лучше, перебросив их на 150 миль ниже по Дунаю, в Систов, где они установили бы непосредственную связь с левым флангом главных сил турецкой армии и в несколько переходов могли бы оттуда достигнуть Рущука, в районе расположения штаба левого фланга турок. Что эти 24000 человек, если бы их присоединили к главным силам, имели бы вдвое большую ценность, чем находясь у Калафата, — в этом можно не сомневаться. И самые события подтверждают такое мнение: как уже было сказано, нам неизвестно, чтобы за девятнадцать дней, истекших после их переправы через Дунай, они оказали Омер-паше какую-либо активную поддержку.

Атаки, произведенные турками у Никопола и Рущука, были простыми демонстрациями. По-видимому, они были неплохо проведены, со строго необходимым для этой цели количеством войск, и в то же время с той энергией, которая может ввести неприятеля в заблуждение относительно истинных намерений нападающей стороны. Главная атака имела место у Олтеницы. Какие силы были туда стянуты, неизвестно до сих пор. Согласно некоторым сообщениям, у турок еще 11-го было под Олтеницей 24000 человек, а у противостоящих им русских — 35000. Но это явно не соответствует действительности. Будь у русских на одну треть больше войск, чем у турок, они тотчас же оттеснили бы последних обратно за Дунай, тогда как в действительности 11-е явилось для русских днем поражения.

Сейчас более чем когда-либо кажется вероятным, что лишь исключительно плохое военное руководство может помешать туркам вытеснить Горчакова из Валахии. Впрочем, как той, так и другой стороной были продемонстрированы довольно своеобразные образцы военного руководства. 2 ноября турки форсировали Дунай у Олтеницы, очевидно, являющейся их главным пунктом переправы. 3-го, 4-го и 5-го они успешно отбили атаки русских и тем самым закрепили свой перевес на левом берегу Дуная. В течение этих трех дней должны были прибыть их подкрепления, что создавало для них возможность немедленно двинуться на Бухарест. Именно таким образом поступал Наполеон, и с тех пор каждому военачальнику известно, что быстрота движения может компенсировать недостаток войск, поскольку она делает возможным нападение на противника прежде, чем он успеет сосредоточить свои силы. Подобно тому, как в торговле говорят: «Время — это деньги», так и на войне говорят: «Время — это войска». Но в Валахии этой истиной пренебрегают. Турки спокойно удерживают Олтеницу в течение девяти дней, с 6-го по 15-е, и ничего не предпринимают, если не считать мелких стычек, так что у русских остается достаточно времени, чтобы сосредоточить свои силы, расположить их, продумав все с максимальной тщательностью, и, в случае возникновения угрозы для их путей отхода, принять меры для ликвидации угрозы и обеспечения этих путей. Но может быть мы должны предположить, что Омер-паша хотел просто удержать русских у Олтеницы, до тех пор пока его главные силы не переправятся через Дунай ниже по течению и полностью не перережут пути отхода русских? Возможно, что это так, хотя подобная операция заставляет предполагать помимо 24000 человек у Калафата и 24000 у Олтеницы наличие еще около 50000 человек, расположенных ниже по Дунаю, в районе Гирсовы. Но если у него там имелось такое количество войск, что вполне вероятно, они могли бы использовать время с большей пользой, а не тратить его на все эти искусственные и хитроумные маневры. Почему бы в этом случае не перебросить через Дунай у Браилова сразу 70–80 тысяч человек и одним ударом не перерезать коммуникации русских в Валахии? Как уже было сказано, этот маневр, по-видимому, намечен к осуществлению в настоящее время, но неясно, зачем было так долго его оттягивать и предпосылать ему такую сложную подготовку? В условиях такого превосходства сил, находящихся в полной готовности на операционной линии, едва ли имело смысл вводить князя Горчакова в заблуждение. Следовало бы сразу отрезать ему путь к отступлению и уничтожить его армию.

Что касается турецких солдат, то в тех немногих стычках, в которых они до сих пор участвовали, они показали себя с превосходной стороны. Артиллерия повсюду доказала, что император Николай не преувеличивал, когда ставил ее на одно из первых мест в Европе. Батальон стрелков, сформированный всего за десять недель до начала военных действий и вооруженный винтовками Минье, только что полученными из Франции, за этот короткий срок достиг высокого совершенства в стрельбе в рассыпном строю и воспитал первоклассных стрелков, умело владеющих этим грозным оружием; в Олтенице они получили возможность продемонстрировать это на деле, перестреляв у русских почти всех старших офицеров. Турецкая пехота в целом, по-видимому, хорошо освоила обычные движения линиями и колоннами, а кроме того проявила в атаках у Олтеницы большую стойкость и храбрость; ведь по крайней мере в течение двух дней из трех исход боя решала атака турецкой пехоты, к тому же в рукопашных схватках; а когда в ход идет штык, русская пехота, как хорошо известно, является противником, которого не приходится недооценивать.