Карл Маркс - Собрание сочинений, том 9

но сделал это при содействии священников. Мадзини пробудил итальянцев, но на его стороне были дворянство и купечество. Кошут сплотил венгров, но за ним стояли сенат и армия. При этом и венгры и итальянцы пылали ненавистью к иноземным завоевателям. Но О'Коннор один — без дворянства, священников и купцов — собрал и поднял угнетенный класс против них всех, даже не используя для его объединения такое средство, как национальное чувство! За Лафайетом шли купцы, за Ламартином — лавочники, за О'Коннором — народ! Но народ в XIX столетии в конституционной Англии был слабее всех. О'Коннор научил его, как стать сильнее всех» [67]

Последняя неделя была для коалиционного кабинета неделей поражений. Ему пришлось впервые столкнуться с коалиционной оппозицией. Во вторник 12-го числа г-н Батт внес предложение о том, чтобы Килмейнхемский дом инвалидов был сохранен в качестве приюта для солдат-ирландцев. Секретарь по военным делам {С. Герберт. Ред.} возразил против этого предложения, но вопреки сопротивлению правительства оно было принято 198 голосами против 131. В данном случае правительству было нанесено поражение коалицией ирландской бригады [68]и консервативной оппозиции. После этого в четверг ему нанесла поражение коалиция консерваторов и приверженцев манчестерской школы [69]. После того как г-н Милнер Гибсон выступил с ежегодно вносимым предложением об отмене «налогов на знание», была проведена отмена налога на объявления [70], невзирая на возражения Гладстона, Рассела и Сидни. Они остались в меньшинстве, получив 169 голосов против 200. Брайт, Гибсон и Мак-Грегор голосовали вместе с Дизраэли, Пакингтоном и другими, а г-н Кобден официально заявил, «что он от всего сердца принимает помощь Дизраэли и его друзей». Однако гораздо более крупное поражение было нанесено правительству не голосованиями в палате, а его собственными действиями.

Подробности о нашумевшем кошутовском деле о ракетах {См. настоящий том, стр. 86–88. Ред.} , наверное, уже дошли до читателей «Tribune». Но чтобы доказать, что все предпринятое в связи с этим было заранее согласовано между Пальмерстоном и иностранными державами, достаточно привести высказывание по этому поводу собственного официального органа Пальмерстона — газеты «Morning Post»:

«Быстрота и бдительность, проявленные правительством, внушат доверие тем иностранным державам, которые сомневались, в состоянии ли наши законы пресечь злонамеренные действия наших беспокойных гостей».

Это дело будет иметь серьезные последствия для коалиционного министерства. Оно уже теперь — и это имеет большое значение — заставило Пальмерстона сбросить свою старую маску революционного дендизма. Даже его наиболее доверчивый, но честный поклонник, газета «Morning Advertiser», открыто отрекается от него. Звезда Пальмерстона начала тускнеть с момента, когда он стал дарить свою благосклонность герою 2 декабря и плаца Сатори, и она совсем закатилась, когда он открыто стал «австрийским министром» [71]. Но миссия коалиционного министерства как раз и состоит в развенчании всех нынешних талантов и знаменитостей старой олигархии. И эту задачу оно выполняет с изумительной настойчивостью. Если бы министерство, в которое входит Пальмерстон, пережило эту катастрофу, оно поистине могло бы, слегка перефразировав слова Франциска I, заявить в шутку: «Ничего не потеряно, кроме чести» [72].

Перехожу теперь к злобе дня — бюджету г-на Гладстона, который он представил вчера палате общин в речи, длившейся не менее пяти часов. Это — бюджет коалиции, тщательно разработанный в энциклопедическом духе, весьма пригодный для напечатания в качестве статьи в многотомной энциклопедии наук и искусств Эрша и Грубера [73]. Вы знаете, что эра составителей энциклопедий наступает всегда, когда накопляется множество фактов, а мысль соответственно отстает.

В каждом бюджете основным вопросом является соотношение между его приходной и расходной частью, подведение баланса в виде излишка или дефицита, что является основным условием, определяющим сокращения или увеличения налогового обложения в стране. Г-н Дизраэли оценивал сумму дохода за 1852–1853 гг. в 52325000 ф. ст., а расхода в 51163000 фунтов стерлингов. Теперь г-н Гладстон сообщает нам, что действительный годовой доход составил 53089000 ф. ст., а действительный расход — лишь 50782000 фунтов стерлингов. Эти цифры показывают, что фактическое превышение доходов над расходами равнялось 2460000 фунтов. Таким образом, могло показаться, что Гладстон улучшил финансовое положение по сравнению с Дизраэли. Последний мог похвалиться излишком лишь в 1600000 ф. ст., а Гладстон добился экономии в 2460000 фунтов стерлингов. К несчастью, в отличие от излишка Дизраэли, излишек г-на Гладстона при ближайшем рассмотрении сокращается до скромной цифры в 700000 фунтов стерлингов. Миллионы уже успели уплыть из его кармана вследствие различных решений палаты общин и других чрезвычайных расходов. Кроме того, как предусмотрительно добавляет г-н Гладстон:

«Следует помнить, что 215000 ф. ст. из 700000 ф. ст… поступают из случайных, а не из постоянных источников дохода».

Таким образом, единственной базой для операций г-на Гладстона остается излишек в 485000 фунтов стерлингов. Соответственно всякое предложение о сокращении старых налогов на сумму, превышающую эту цифру, должно быть сбалансировано введением новых налогов.

Гладстон начал свою речь с «question brulante» {«жгучего вопроса». Ред.} о подоходном налоге. Он сказал, что от этого налога можно отказаться уже сейчас, но правительство не подготовлено к тому, чтобы рекомендовать его немедленную отмену. Первое, на что он призывал обратить внимание, это — то, что «мы извлекаем из этого налога 5500000 фунтов стерлингов». Далее он попытался привести «блестящее» оправдание этого налога с точки зрения его полезных результатов, потратив немало вдохновения на изложение его истории.

«Подоходный налог», — отмечал он, — «сослужил свою службу во время борьбы страны за свое существование, он дал нам возможность поднять доход страны и покрыть расходы на воину и гражданское управление… Если вы не уничтожите действенность этого средства, оно позволит нам, в случае, если, к несчастью, военные действия снова разразятся, немедленно увеличить армию до 300000 человек и флот до 100000, соответственно расширив и все другие наши учреждения».

Далее г-н Гладстон заметил, что подоходный налог пригодился не только для ведения антиякобинской войны, но также для проведения фритредерской политики сэра Роберта Пиля. После столь апологетического введения он внезапно поражает нас заявлением, что «подоходный налог полон изъянов». Г-н Гладстон фактически допускает, что для сохранения этого налога его нужно преобразовать так, чтобы устранить содержащиеся в нем в настоящее время элементы неравенства. Однако для устранения этого неравенства пришлось бы разрушить всю систему. Удивительным образом противореча самому себе, он, с другой стороны, всеми силами стремится доказать, что такого неравенства вообще не существует и что оно является только кажущимся. Что же касается вопроса о постоянном и непостоянном доходе, то он сводит его к вопросу о «земле и торговле», пытаясь при помощи довольно неуклюжих расчетов убедить публику, что с земли взимается в действительности 9 пенсов с фунта, в то время как с торговли — только 7 пенсов. Затем он добавляет, что