Карл Маркс - Собрание сочинений, том 9

Билль сэра Чарлза Вуда ни в чем не изменяет существующей системы. Он расширяет полномочия министерства, нисколько не увеличивая его ответственности.

Написано К. Марксом 5 июля 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3824. 20 июля 1853 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке полностью публикуется впервые

Лондон, пятница, 8 июля 1853 г.

Фактическое занятие Дунайских княжеств и приближение давно ожидавшегося кризиса заставили английскую прессу заметно сбавить свой воинственный тон; поэтому и не встретило серьезных возражений высказанное «Times» подряд в двух его передовицах мнение, что «раз русские не могут сдержать своей наклонности к цивилизаторской деятельности в варварских странах, то для Англии лучше всего предоставить им свободу действий и не допускать нарушения мира в результате бесполезного упорства».

Горячее стремление правительства воздерживаться от какой-либо информации по турецкому вопросу, стоящему на повестке дня, проявилось в смехотворнейшем фарсе, который разыгрался одновременно в обеих палатах парламента. В палате общин г-н Лейард, знаменитый реставратор древней Ниневии [171], сделал заявление о своем намерении внести сегодня вечером предложение о том, чтобы палате была предоставлена исчерпывающая информация относительно Турции и России. После того как это заявление было сделано, в нижней палате произошла следующая сцена.

Г-н Лейард. — Было объявлено, что мой запрос будет сделан завтра. Вчера днем я получил извещение с просьбой отложить его до понедельника, 11-го сего месяца. Я не имел возможности дать ответ тогда же, — и фактически я не мог этого сделать до сегодняшнего утра. К моему изумлению оказывается, что я, сам того не зная, присутствовал вчера в палате, ибо в объявлениях о вносимых предложениях, напечатанных вместе с результатами голосования, я прочел, что г-н Лейард отложил свое выступление с пятницы, 8-го сего месяца, на понедельник, 11-го сего месяца! Подобное обращение с независимыми депутатами мне представляется едва ли достойным.

Г-н Гладстон. — Я не знаю, кто дал распоряжение или полномочие напечатать в информационном бюллетене палаты заявление об отсрочке выступления. Я могу лишь заверить многоуважаемого депутата в одном: все, что было сделано, было сделано абсолютно bona fide {с добрыми намерениями. Ред.} .

Г-н Лейард. — Я хотел бы знать, кто внес в бюллетень объявление об отсрочке. Что заставило вас отложить мое выступление на понедельник?

Г-н Гладстон. — Недомогание лорда Дж. Рассела.

Г-н Лейард тогда согласился отложить внесение своего предложения до понедельника.

Г-н Дизраэли. — Я считаю, что это дело требует объяснения со стороны правительства, тем более, что и обсуждение билля об Индии отнесено в объявлениях, вопреки договоренности, на завтра.

После паузы сэр Ч. Вуд скромно признался, что он повинен в обоих прегрешениях, но, воспользовавшись подсказкой Гладстона, он тут же заявил, что действовал по отношению к г-ну Лейарду с самыми благими намерениями.

Оборотная сторона медали раскрылась в палате лордов, где физическое недомогание бедняги Рассела уж во всяком случае не имело никакого отношения к предложению маркиза Кланрикарда, аналогичному предложению Лейарда. Внесение предложения маркиза было также назначено на пятницу после неоднократных отсрочек по требованию министров.

Лорд Брум выступил с заверением, что он не обсуждал этого вопроса ни с одним из членов министерства, но он считает предложение лорда Кланрикарда, внесение которого назначено на завтра, крайне неуместным при настоящем положении дел. Он обратится по этому вопросу к министру иностранных дел.

Лорд Кларендон заявил, что он не может, разумеется, утверждать, что подробное обсуждение вопроса в данный момент не причинит вреда или не создаст затруднений. Переговоры еще продолжаются, но после повторных отсрочек он не чувствует себя вправе снова просить своего благородного друга взять назад свое предложение. Но он оставляет за собой право в своем ответе сообщить ему не больше того, что позволяет ему сознание его общественного долга. Тем не менее он хотел бы спросить своего благородного Друга, не согласится ли он, по крайней мере, отложить внесение своего предложения до будущего понедельника, поскольку было бы удобнее, чтобы прения по этому вопросу происходили в обеих «палатах одновременно, а лорд Дж. Рассел чувствует себя сейчас очень плохо.

Граф Элленборо. — Благородный маркиз, сидящий напротив, проявил бы только здравое благоразумие, если бы он не только отложил внесение своего предложения, назначенное на завтра, до понедельника, но и вообще не указывал в данный момент для этого какого-либо срока.

Лорд Дерби выразил свое удивление по поводу того, что благородный маркиз поднял настоящий вопрос, и заявил, что целиком присоединяется к мнению благородного графа (Элленборо).

Граф Грей. — После заявления лорда Кларендона целесообразность отсрочки прений должна быть очевидна для всякого.

Маркиз Кланрикард после этого берет обратно свой запрос.

Граф Фицуильям спросил, является ли аутентичным текст русского манифеста от 26 июня, объявляющего священную войну против Турции.

Граф Кларендон ответил, что этот документ получен им от посла ее величества в С.-Петербурге.

Граф Малмсбери. — Во имя высокого достоинства членов палаты лордов правительство должно заверить их, что оно намерено не допустить, поскольку это в его силах, чтобы подобные же дебаты состоялись в понедельник в палате общин.

Граф Абердин заявил, что он и его коллеги употребят все свое влияние, чтобы не допустить этих дебатов.

Резюмируем: сначала палату общин побуждают отложить дебаты посредством обмана; затем под тем предлогом, что в палате общин дебаты отложены, побуждают поступить так же палату лордов, затем «благородные» лорды решают отложить внесение предложения ad infinitum {на неопределенное время. Ред.} . Наконец, достоинство «благороднейшего на земле собрания» требует, чтобы палата общин также отложила внесение предложения ad infinitum.

В ответ на запрос г-на Лидделла лорд Пальмерстон заявил на том же заседании палаты общин следующее:

«Недавняя приостановка навигации в Сулинском рукаве устья Дуная была вызвана тем обстоятельством, что вода поднялась и вышла из берегов, вследствие чего уменьшилась сила течения и увеличилось количество ила на отмелях. Я должен сказать, что уже в течение многих лет правительству приходится жаловаться на небрежное отношение русского правительства, владельца территории, на которой расположена дельта Дуная, к своим обязанностям по поддержанию Сулинского рукава в пригодном для навигации состоянии, несмотря на то, что сама Россия всегда признавала, что по условиям Адрианопольского договора это входит в ее обязанности. Когда устье Дуная составляло часть турецкой территории, в мелководных местах поддерживалась глубина в 16 футов, теперь же, из-за небрежности русских властей, она уменьшилась там до 11 футов, да и эти 11 футов сохранились лишь в небольшом и узком фарватере, сведенном к таким размерам из-за наносов с берегов, образования отмелей, а также из-за потерпевших крушение и затонувших судов, до сих пор не поднятых из воды. В результате всего этого плавание судов в неспокойную погоду и без искусных лоцманов здесь весьма затруднительно. Во всем этом сказалось соперничество со стороны Одессы, где имеет место стремление воспрепятствовать вывозу товаров по Дунаю и направить этот вывоз по возможности через самое Одессу».