Карл Маркс - Собрание сочинений, том 9

«Земля здесь», — говорит г-н Кэмпбелл, — «была бы продана коллекторами за недоимки, как в Бенгалии, но обычно они этого не делают по весьма существенной причине: ее никто не хочет покупать» [203].

Мы имеем, таким образом, в Бенгалии сочетание английского лендлордизма, ирландской системы посредничества, австрийской системы, превращающей помещика в сборщика податей, и азиатской системы, согласно которой подлинным владельцем земли является государство. В Мадрасе и Бомбее мы имеем французского крестьянина-собственника, который в то же время является крепостным и арендатором-издольщиком [metayer] государства. Недостатки всех этих разнообразных систем целой грудой ложатся на плечи индийского крестьянина, но при этом он не пользуется ни одной из их положительных сторон. Подобно французскому крестьянину, райят является жертвой вымогательства частных ростовщиков, но у него нет никаких наследственных, никаких постоянных прав на землю, как у французского крестьянина. Подобно крепостному, он должен обрабатывать землю в принудительном порядке, но в отличие от крепостного он не обеспечен в случае крайней нужды. Подобно издольщику, он должен делить свой продукт с государством, но государство не обязано авансировать его средствами и инвентарем, как оно обязано это делать по отношению к издольщику. Как в Бенгалии, при системе заминдари, так и в Мадрасе и Бомбее — при системе райятвари, крестьяне-райяты, а они составляют одиннадцать двенадцатых всего индийского населения, подвергаются ужасающей пауперизации. И если они фактически еще не дошли до такого же низкого уровня, как ирландские бедняки-арендаторы [cottiers], то этим они обязаны индийскому климату, ибо у жителей южных стран меньше потребностей и больше воображения, чем у северян.

Наряду с поземельным налогом следует принять во внимание и соляной налог. Как известно, Компания держит в своих руках соляную монополию и продает соль втрое дороже ее рыночной цены. И это происходит в стране, где море, озера, горы и даже простая земля в полной мере доставляют этот продукт. Вот как описывает применение на практике соляной монополии граф Албемарл:

«Значительную часть соли для внутреннего потребления в страна закупают у Компании крупные оптовые торговцы меньше чем по 4 рупии за маунд {15} ; примешав к ней известную долю песку, добываемого обычно в нескольких милях к юго-западу от Дакки, они продают эту смесь второму или, считая правительство первым, третьему монополисту по 5–6 рупий. Этот последний примешивает сюда еще земли или золы, и, пройдя таким образом через множество рук на своем пути из крупных городов в села, соль поднимается в цене до 8—10 рупии, а примесь возрастает до 25–40 %. В результате население платит за потребляемую им соль от 21 ф. ст. 17 шилл. 2 пенсов до 27 ф. ст. 6 шилл. 2 пенсов, иными словами в 30–36 раз больше, чем более зажиточное население Великобритании» [204].

В качестве образца английской буржуазной морали укажу на защиту г-ном Кэмпбеллом монополии на опиум на том основании, что-де она мешает китайцам потреблять это снадобье в слишком большом количестве, и на одновременную защиту им же водочной монополии (лицензий на продажу спирта в Индии) на том основании, что благодаря ей необычайно возросло потребление водки в Индии.

Системы заминдари и райятвари, а также соляной налог в соединении с индийским климатом, образуют питательную среду для распространения холеры — этого опустошительного бедствия, которое из Индии обрушивается на западный мир. Разительный и страшный пример солидарности человеческих бедствий и зол!

Написано К. Марксом 19 июля 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3838, 5 августа 1853 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Подпись: Карл Маркс

Лондон, пятница, 22 июля 1853 г. В этой статье я намерен подвести итог своим замечаниям об Индии.

Каким образом установилось английское владычество в Индии? Верховная власть Великого Могола была свергнута его наместниками. Могущество наместников было сломлено маратхами [205]. Могущество маратхов было сломлено афганцами, и пока все воевали против всех, нагрянул британец и сумел покорить их всех. Страна, где существует рознь не только между мусульманами и индусами, но и между одним племенем и другим, между одной кастой и другой; общество, весь остов которого покоится на своего рода равновесии, обусловленном всеобщим взаимным отталкиванием и органической обособленностью всех его членов, — разве такая страна и такое общество не были обречены на то, чтобы стать добычей завоевателя? Если бы мы даже ничего не знали о прошлой истории Индостана, то разве нам недостаточно было бы того важного и бесспорного факта, что даже в настоящее время Англия держит Индию в рабстве при помощи индийской армии, содержащейся за счет Индии? Индия, таким образом, не могла избежать участи быть завоеванной, и вся ее прошлая история, если чем-нибудь и является, то только историей следовавших друг за другом завоеваний, которым она подвергалась. Истории индийского общества нет, по крайней мере, нам она неизвестна. То, что мы называем его историей, есть лишь история сменявших один другого завоевателей, которые основывали свои империи на пассивном базисе этого не оказывавшего никакого сопротивления неподвижного общества. Вопрос заключается поэтому не в том, имела ли

Англия право завоевать Индию, а в том, предпочли ли бы мы, чтобы Индия была завоевана турками, персами, русскими, а не британцами.

Англии предстоит выполнить в Индии двоякую миссию: разрушительную и созидательную, — с одной стороны, уничтожить старое азиатское общество, а с другой стороны, заложить материальную основу западного общества в Азии.

Арабы, турки, татары, моголы, одни за другими завоевывавшие Индию, быстро ассимилировались с коренным населением. Согласно непреложному закону истории, варвары-завоеватели сами оказывались завоеванными более высокой цивилизацией покоренных ими народов. Британцы были первыми завоевателями, стоявшими на более высокой ступени развития, и они поэтому оказались недоступными воздействию индийской цивилизации. Они уничтожили ее, разрушив местные общины, искоренив местную промышленность и нивелировав все великое и возвышенное в индийском обществе. Страницы истории господства англичан в Индии едва ли говорят о чем-либо, кроме разрушения; их созидательная работа едва заметна за грудой развалин. Тем не менее эта работа началась.