Карл Маркс - Собрание сочинений, том 7

Между тем возбуждение непрерывно нарастало; сообщения, поступавшие со всех концов Германии, звучали крайне воинственно. Наконец, дело дошло до экипировки ландвера. Батальоны собрались и категорически заявили, что не наденут военной формы. Майоры, не располагая достаточной военной поддержкой, ничего не могли сделать и рады были, когда дело обходилось без угроз и оскорблений действием. Они распустили людей и назначили новый срок для экипировки.

Правительство, которое в свое время легко могло бы оказать офицерам ландвера необходимую поддержку, намеренно позволило делу зайти так далеко. Теперь же оно сразу пустило в ход силу.

Непокорные части ландвера принадлежали преимущественно к бергско-маркскому промышленному округу. Центрами сопротивления были Эльберфельд и Изерлон, Золинген и долина реки Эннепе. Немедленно в два первых города были отправлены войска.

В Эльберфельд отправили один батальон 16-го полка, эскадрон улан и два орудия. В городе царило полное смятение. Солдаты ландвера после зрелого размышления все-таки пришли к выводу, что начали рискованную игру. Многие крестьяне и рабочие были политически индиферентны; единственным их желанием было не отлучаться на неопределенное время из дому но какому-то капризу правительства. При мысли о последствиях сопротивления у них становилось тяжело на душе: species facti {установление состава преступлении. Ред.} , законы военного времени, каторжные работы и даже, может быть, расстрел! Словом, число солдат ландвера, стоявших под ружьем — оружие они имели при себе — таяло с каждым днем, и, наконец, их осталось только около сорока человек. Они устроили свой штаб в одном из загородных ресторанчиков и там ждали прихода пруссаков. Вокруг ратуши стояло гражданское ополчение и два отряда гражданских стрелков; они колебались, вели переговоры с ландвером, но, во всяком случае, были готовы защищать свою собственность. На улицах толпился народ: мелкие буржуа, принесшие в политическом клубе клятву на верность имперской конституции, пролетарии всех категорий, от решительного революционного рабочего до пьяного ломового извозчика. Никто не знал, что надо делать и что может произойти.

Городской совет хотел повести переговоры с войсками. Командир отказался от переговоров и вступил в город. Войска продефилировали по улицам и выстроились у ратуши напротив гражданского ополчения. Начались переговоры. Из толпы кое-кто бросал камни в солдат. Ландвер, насчитывавший, как-уже было сказано, около сорока человек, после долгого обсуждения подошел из другой части города и тоже стал напротив войск.

Неожиданно в толпе раздался призыв освободить заключенных. В тюрьме, возле самой ратуши, вот уже год сидели 69 золингенских рабочих по обвинению в разрушении сталелитейного завода, расположенного у крепости. Через несколько дней предстоял суд над ними. Народ устремляется к тюрьме с намерением освободить их. Двери поддаются, народ врывается в тюрьму, заключенные освобождены. Но в то же время подступают войска, раздается залп, и последний заключенный, выбегающий из дверей тюрьмы, падает с размозженным черепом.

Толпа отступает, но с криком: на баррикады! В одно мгновение подступы к центру города забаррикадированы. Невооруженных рабочих оказалось довольно много, а вооруженных за баррикадами — не больше пятидесяти.

Вперед выдвигается артиллерия. Как раньше пехота, так теперь артиллеристы стреляют слишком высоко, вероятно, нарочно. Оба подразделения состояли из уроженцев Рейнской провинции или Вестфалии и были благожелательно настроены. Наконец, выступает вперед капитан фон Уттенхофен во главе 8-й роты 16-го полка.

За первой баррикадой находилось трое вооруженных людей. «Не стреляйте в нас, — кричали они, — мы стреляем только в офицеров!» — Капитан командует: «внимание!» «Если ты скомандуешь — «готовься», мы тебя уложим на месте», — кричит ему стрелок из-за баррикады. — «Готовься, пли!» — Раздается залп, но в то же мгновение падает капитан. Пуля попала ему прямо в сердце.

Солдаты поспешно отступают; они даже не унесли с собой труп капитана. Раздается еще несколько выстрелов, несколько солдат ранено, и командующий офицер, не желая ночевать в восставшем городе, выводит свои войска и располагается с ними бивуаком на расстоянии одного часа ходьбы от города. По мере того как солдаты уходят, всюду немедленно воздвигаются баррикады.

В Дюссельдорф известие об отступлении пруссаков пришло еще в тот же вечер. На улицах образовались многочисленные группы; мелкие буржуа и рабочие были в необычайном возбуждении. Тут пронесся слух о предстоящей посылке новых войск в Эльберфельд, и это послужило сигналом к выступлению. Не считаясь ни с недостатком оружия — с ноября 1848 г. гражданское ополчение было разоружено — ни с сравнительно сильным гарнизоном и неблагоприятными для повстанцев широкими, прямыми улицами бывшей маленькой княжеской резиденции, некоторые рабочие бросили призыв: на баррикады. На Нёйштрассе и Болькерштрассе было возведено несколько оборонительных сооружений; в остальных частях города отчасти из-за того, что туда уже заранее были стянуты войска, отчасти из-за трусости зажиточного и мелкого бюргерства, никаких сооружений возведено не было.

К вечеру начались бои. Здесь, как и повсюду, баррикадных борцов было мало. Да и где было им взять оружие и боевые припасы? Достаточно того, что они оказали продолжительное и стойкое сопротивление превосходящим силам противника, и что несколько баррикад, которые можно было защищать, только к утру, лишь после того, как была широко применена артиллерия, попали в руки пруссакам. Как известно, эти осторожные герои на следующий день взяли кровавый реванш, набросившись на служанок, стариков и других мирных жителей.

В тот самый день, когда пруссаки были выбиты из Эльберфельда, один батальон, если не ошибаюсь 13-го полка, должен был отправиться в Изерлон, чтобы усмирить тамошний ландвер. Но и там этот план потерпел крушение: как только стало известно, что приближаются войска, ландвер и народ забаррикадировали все подступы к городу и поджидали неприятеля с заряженными ружьями. Батальон не решился пойти в атаку и отступил назад.

Борьба в Эльберфельде и. Дюссельдорфе и баррикады в Изерлоне послужили сигналом к восстанию большей части бергско-маркского промышленного района. Жители Золингена взяли штурмом цейхгауз в Грефрате и вооружились захваченными там ружьями и патронами; жители Хагена массами присоединились к движению, вооружились, заняли подступы к Руру и выслали патрули для рекогносцировки; Золинген, Ронсдорф, Ремшейд, Бармен и другие города послали свои отряды в Эльберфельд. В других пунктах этого района ландвер примкнул к движению и предоставил себя в распоряжение Франкфуртского собрания. Эльберфельд, Золинген, Хаген и Изерлон поставили на место изгнанных окружных и местных властей комитеты безопасности.