Карл Маркс - Собрание сочинений, том 7

В интересах безопасности находящихся еще в тюрьме участников майских событий в Эльберфельде, я считаю своим долгом заявить, что все подобные предложения исходили единственно и исключительно от меня. Я настаивал на разоружении гражданского ополчения с первой же минуты, как только начали таять денежные средства Комитета безопасности.

Но почтеннейший Комитет безопасности не имел ни малейшей склонности к таким «террористическим мерам». Единственное, что я провел или, вернее, проделал на свой страх и риск вместе с некоторыми командирами отрядов, — которые все счастливо спаслись и частью находятся уже в Америке, — это то, что мы забрали около восьмидесяти ружей кроненбергского гражданского ополчения, хранившихся в тамошней ратуше. Ружья эти, розданные в высшей степени легкомысленно, попали большей частью в руки склонных к пьянству люмпен-пролетариев, которые в тот же вечер продали их буржуазии. Эти господа буржуа рассылали агентов в парод, чтобы скупить возможно большее число ружей, за которые они платили довольно высокую цену. Эльберфельдекие люмпен-пролетарии продали таким образом буржуазии несколько сот ружей, попавших в их руки вследствие нерадивости и бестолковости импровизированных властей. Этими ружьями вооружили фабричных надзирателей, верных буржуазии красильщиков и т. д., и ряды «благонамеренного» гражданского ополчения усиливались изо дня в день.

На всякое предложение об улучшении обороны города господа из Комитета безопасности отвечали, что все это, дескать, не нужно, что пруссаки не решатся прийти, что они не осмелятся вступить в горную местность и т. п. Они сами отлично понимали, что распространяют таким образом самые нелепые сказки, что город открыт для обстрела со всех окружающих высот даже из полевых орудий, что ничего не сделано для мало-мальски серьезной обороны и что в условиях, когда восстание приостановилось в своем развитии, а пруссаки обладают колоссальным превосходством сил, только какие-нибудь совершенно исключительные события могут еще спасти эльберфельдское восстание.

Между тем прусский генералитет, повидимому, тоже не имел особой охоты начать поход в почти незнакомую местность, во всяком случае пока не будет собрано действительно подавляющее превосходство боевых сил. Четыре открытых города — Эльберфельд, Хаген, Изерлон и Золинген — внушали такое сильное уважение этим осторожным военным героям, что они приказали стянуть из Везеля, Вестфалии и восточных провинций целую армию в двадцать тысяч человек с многочисленной кавалерией и артиллерией, частично переброшенную по железной дороге, и, не осмеливаясь наступать, сформировали за Руром стратегическую группировку по всем правилам военного искусства. Верховное командование и генеральный штаб, правый фланг, центр— все было здесь в наилучшем порядке, как будто перед ними стояла колоссальная неприятельская армия, как будто предстояло сражение с Бемом или Дембинским, а не неравная борьба с несколькими сотнями неорганизованных рабочих, плохо вооруженных, почти лишенных руководителей и предаваемых за спиной теми, кто дал им в руки оружие!

Известно, каков был конец восстания. Известно, что рабочие, которым надоели вечные проволочки, нерешительность, трусость и предательская бездеятельность мелкой буржуазии, ушли, наконец, из Эльберфельда, с намерением пробиться в любую из немецких земель, где имперская конституция могла бы предоставить им какую-нибудь защиту. Известно, каким ожесточенным преследованиям подвергались они со стороны прусских уланов и со стороны натравленных на них крестьян. Известно, что немедленно после их ухода крупная буржуазия опять выползла наружу, велела разобрать баррикады и построила триумфальные арки для приближавшихся прусских героев. Известно, что Хаген и Золинген попали в руки пруссаков в результате прямого предательства буржуазии, и только Изерлон выдержал двухчасовую неравную борьбу с 24-м полком, этим уже нагруженным добычей победителем Дрездена.

Части эльберфельдских, золингенских и мюльгеймских рабочих удалось пробраться в Пфальц. Там они нашли своих земляков, перебравшихся сюда после штурма цейхгауза в Прюме. Вместе с ними они образовали в добровольческом отряде Виллиха роту, состоявшую почти исключительно из жителей Рейнской провинции. Все их товарищи могут засвидетельствовать, что там, где им пришлось сражаться, и, в частности, в последнем решительном бою на Мурге, они проявили большую храбрость.

Эльберфельдское восстание заслуживает более подробного освещения уже потому, что как раз здесь позиции различных классов в движении за имперскую конституцию обнаружились в наиболее ярко выраженном и развернутом виде. В остальных городах бергско-маркского района движение вполне походило на эльберфельдское, но с тем отличием, что там участие или неучастие различных классов в движении не было столь ясным, так как сами классы не были там так резко отделены друг от друга, как в промышленном центре этого района. В Пфальце и Бадене, где почти совершенно отсутствует концентрированная крупная промышленность, а вместе с ней и развитая крупная буржуазия, где классовые отношения более затушеваны, носят более мирный и патриархальный характер, переплетение классов, являвшихся носителями движения, было еще более запутанным. Мы увидим это дальше и увидим вместе с тем, как все эти присоединившиеся к восстанию элементы в конце концов там тоже сгруппировались вокруг мелкой буржуазии как кристаллизационного ядра всего достославного движения за имперскую конституцию.

Попытки восстания в Рейнской Пруссии в мае прошлого года ясно показывают, какое положение может занять эта часть Германии в революционном движении. Окруженная семью крепостями, из которых три являются для Германии крепостями первого класса, постоянно занятая почти третьей частью всей прусской армии, Рейнская Пруссия перерезана во всех направлениях железными дорогами и предоставляет в распоряжение военных властей целый флот грузовых пароходов; при таких условиях рейнское восстание может иметь шансы на успех только при совершенно исключительных обстоятельствах. Только если крепости окажутся в руках народа, жители Рейнской провинции смогут чего-либо достигнуть с оружием в руках. А это может произойти только в том случае, если военные власти, напуганные какими-нибудь мощными внешними событиями, потеряют голову, или же в том случае, если войска целиком или частично примкнут к движению. Во всех других случаях восстание в Рейнской провинции заранее обречено на поражение. Быстрое продвижение баденских отрядов к Франкфурту и пфальцских к Триру привело бы, вероятно, к тому, что восстание немедленно вспыхнуло бы на Мозеле и в Эйфеле, в Нассау и в обоих княжествах Гессен и что еще надежные в то время войска среднерейнских государств примкнули бы к движению. Не подлежит сомнению, что все рейнские войска и, в особенности, вся 7-я и 8-я артиллерийские бригады последовали бы их примеру пли, по меньшей мере, настолько ясно обнаружили бы свое настроение, что прусский генералитет растерялся бы. Вероятно, некоторые крепости перешли бы в руки народа, и если не Эльберфельд, то, во всяком случае, большая часть левого берега Рейна была бы спасена. Все это и, может быть, еще многое другое было потеряно из-за жалкой, мещански-трусливой политики высокомудрого Баденского комитета.