Карл Маркс - Собрание сочинений, том 6

Написано Ф. Энгельсом 3 апреля 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в экстренном приложении к «Neue Rheinische Zeitung» № 263, 4 апреля 1849 г.

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

Кёльн, 4 апреля {10} . С разных сторон нам приходилось выслушивать упреки в том, что мы не обрисовали экономических отношений, составляющих материальную основу современной классовой и национальной борьбы. Мы намеренно касались этих отношений только тогда, когда они непосредственно выдвигались на первый план в политических столкновениях.

Необходимо было прежде всего проследить классовую борьбу в ходе текущей истории и эмпирически доказать на уже имеющемся и каждый день вновь появляющемся историческом материале, что вместе с поражением рабочего класса, который совершил февральскую и мартовскую революции, были побеждены и его противники, буржуазные республиканцы во Франции, а на всем европейском континенте — классы буржуазии и крестьянства, боровшиеся против феодального абсолютизма; что победа «добропорядочной республики» во Франции была вместе с тем поражением наций, ответивших на февральскую революцию героическими войнами за независимость; наконец, что с поражением революционных рабочих Европа снова попала в свое старое двойное рабство — в англо-русское рабство. Июньская борьба в Париже, падение Вены, трагикомедия берлинского ноября {11} , отчаянное напряжение сил Польши, Италии и Венгрии, удушение Ирландии голодом — вот главные события, в которых нашла свое концентрированное выражение европейская классовая борьба между буржуазией и рабочим классом и на примере которых мы доказывали, что всякое революционное восстание, как бы далеко ни лежали, казалось, его цели от классовой борьбы, должно окончиться поражением, пока не победит революционный рабочий класс, что всякое социальное преобразование останется утопией, пока пролетарская революция и феодальная контрреволюция не померяются силами в мировой войне. В нашем изображении, как и в действительности, Бельгия и Швейцария в великой исторической панораме представляли собой трагикомические, карикатурные жанровые картины: одна — образцовое государство буржуазной монархии, другая — образцовое государство буржуазной республики, обе — государства, воображающие, что они так же независимы от классовой борьбы, как и от европейской революции.

Теперь, после того как наши читатели видели развернувшуюся в грандиозных политических формах классовую борьбу 1848 года, настало время поближе рассмотреть сами экономические отношения, на которых основано как существование буржуазии и ее классовое господство, так и рабство рабочих.

В трех больших разделах мы обрисуем: 1) отношение наемного труда к капиталу, рабство рабочего, господство капиталиста; 2) неизбежный при современной системе процесс гибели средних буржуазных классов и крестьянского сословия {12} ; 3) торговое порабощение и эксплуатацию буржуазных классов различных европейских наций деспотом мирового рынка — Англией.

Мы постараемся излагать все это как можно проще и популярнее, не предполагая у читателя знакомства даже с самыми элементарными понятиями политической экономии. Мы хотим, чтобы нас понимали рабочие. К тому же в Германии повсюду, начиная с патентованных защитников существующего порядка и кончая социалистическими шарлатанами и непризнанными политическими гениями,которыми раздробленная Германия еще богаче, чем «отцами своих подданных», царит поразительнейшее невежество и путаница в понимании простейших экономических отношений.

Итак, прежде всего — первый вопрос: Что такое заработная плата? Как она определяется?

Если спросить у рабочих: «Как велика ваша заработная плата?», то один ответит: «Я получаю от своего буржуа 1 франк {13} за рабочий день», другой: «Я получаю 2 франка» и т. д. В зависимости от того, в какой отрасли труда они заняты, они назовут различную сумму денег, которую каждый из них получает от соответствующего буржуа за определенное рабочее время или {14} за выполнение определенной работы, — например, за изготовление одного аршина холста или за набор одного печатного листа. Несмотря на различие называемой ими суммы, все они сходятся в одном: заработная плата — это сумма денег, которую платит буржуа за определенное рабочее время или за исполнение определенной работы.

Итак {15} , буржуа покупает за деньги труд рабочих. Рабочие за деньги продают ему свой труд {16} . За ту же сумму денег, за которую буржуа купил их труд {17} , например за 2 франка, он мог бы купить 2 фунта сахара или определенное количество какого-нибудь другого товара. 2 франка, за которые он купил 2 фунта сахара, составляют цену 2-х фунтов сахара. 2 франка, за которые он купил 12 часов труда {18} . составляют цену двенадцатичасового труда. Стало быть, труд {19} — товар, товар не в большей и не в меньшей степени, чем сахар. Первый измеряется с помощью часов, второй — с помощью весов.

Свой товар, труд {20} , рабочие обменивают на товар капиталиста, на деньги, причем этот обмен совершается в определенной пропорции. Столько-то денег за столько-то времени труда. За двенадцатичасовой труд ткача — 2 франка. По разве эти 2 франка не представляют всех других товаров, которые можно купить за 2 франка? Стало быть, по существу рабочий обменял свой товар, труд, на всевозможные другие товары {21} , и притом в определенной пропорции. Давая ему 2 франка, капиталист в обмен на его рабочий день дал ему столько-то мяса, столько-то одежды, столько-то дров, освещения и т. д. Следовательно, эти 2 франка выражают отношение, в котором труд {22} обменивается на другой товар, выражают меновую стоимость его труда {23} . Меновая стоимость товара, выраженная в деньгах, как раз и называется его ценой. Итак, заработная плата — это лишь особое название цены труда {24} , цены этого своеобразного товара, который не может существовать иначе, как в человеческой плоти и крови.

Возьмем любого рабочего, например ткача. Буржуа {25} предоставляет ему ткацкий станок и пряжу. Ткач принимается за работу, и пряжа превращается в холст. Буржуа забирает этот холст и продает его, скажем, за 20 франков. Является ли заработная плата ткача долей холста, долей 20 франков, долей продукта его труда? Ни в коем случае. Ведь ткач получил свою заработную плату еще задолго до того, как холст был продан, быть может задолго до того, как он был соткан. Стало быть, капиталист платит эту заработную плату не из тех денег, которые он выручит за холст, а из денег, имеющихся у него в запасе. Ткацкий станок и пряжа не являются продуктом того ткача, которому предоставил их буржуа, и точно так же не являются его продуктом те товары, которые он получает в обмен на свой товар, труд {26} . Может случиться, что буржуа вовсе не найдет покупателя на свой холст. Может быть, при продаже холста он не выручит даже суммы, израсходованной на заработную плату. Возможно, что он продаст его весьма выгодно по сравнению с уплаченной ткачу заработной платой. Ткача все это совершенно не касается. На одну часть своего наличного состояния, своего капитала, капиталист покупает труд ткача совершенно также, как на другую его часть он закупил сырье — пряжу, а также орудие труда — ткацкий станок. Сделав эти покупки — а к числу этих покупок принадлежит и необходимый для производства холста труд {27} , — капиталист приступает к производству, причем сырье и орудия труда принадлежат только ему. Разумеется, к числу последних теперь относится также и наш добрый ткач, который, так же как и ткацкий станок, не имеет доли в продукте или в его цене.