Карл Маркс - Собрание сочинений, том 6

Мы даже не считаем нужным останавливаться на прочей лжи, нагроможденной вчера «Kolnische Zeitung», а именно, будто демократические депутаты бежали из Турина, будто ломбардцы «вели себя, как трусливый сброд» и т. д. Последние события уже опровергли это. Эта ложь свидетельствует только о радости «Kolnische Zeitung» по поводу того, что большая Австрия задушила — да еще с помощью предательства — маленький Пьемонт.

Написано Ф. Энгельсом 30 марта — 3 апреля 1849 г.

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 260, во втором выпуске № 261 и в № 263 31 марта, 1 и 4 апреля 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

Кёльн, 3 апреля. Заседание французского Национального собрания 31 марта ознаменовалось речью «маленького ловкого человека», г-на Тьера, который с циничной откровенностью и недвусмысленной ясностью восхвалял венские договоры 1815 г., отстаивая их как основу нынешнего политического положения Европы. Разве этот маленький человек не был совершенно прав, высмеивая то противоречие, которое получается, когда на деле сохраняют эти договоры, а в правовой фразеологии их отрицают? А именно таково было осторожное поведение как временного правительства, так и Кавеньяка. Внешняя политика Барро была необходимым следствием политики Кавеньяка, подобно тому как внешняя политика Кавеньяка была необходимым следствием политики Ламартина. Ламартин, как и все временное правительство, внешнюю политику которого он осуществлял, предал Италию и Польшу под тем предлогом, чтобы не мешать внутреннему развитию Французской республики. Звон оружия дисгармонировал бы с ламартиновской пропагандой при помощи красноречия. Так же как временное правительство утверждало, будто можно фразой о «братстве» уничтожить противоположность между классом буржуазии и рабочим классом и с помощью фантазии устранить классовую борьбу, точно так же относилось оно и к национальным противоречиям и к внешней войне. Под эгидой временного правительства вновь укрепились угнетатели Польши, Италии и Венгрии, одновременно с французской буржуазией, которая в конце июня осуществила на деле ламартиновское братство. Кавеньяк поддерживал мир вовне, дабы спокойно вести гражданскую войну внутри и не мешать «добропорядочной» умеренной республике, республике буржуазной, уничтожать побежденную красную республику, республику рабочую. При Кавеньяке был восстановлен в Европе старый Священный союз, как во Франции — новый Священный союз легитимистов, сторонников Луи-Филиппа, бонапартистов и «добропорядочных» республиканцев. Министерством этого двойного Священного союза является министерство Одилона Барро. Его внешняя политика есть политика этого Священного союза. Ему нужна победа контрреволюции за границей, чтобы завершить контрреволюцию в самой Франции.

На заседании Национального собрания 31 марта временное правительство отрекается от Кавеньяка. Кавеньяк с полным правом утверждает, что он — законный наследник временного правительства, и, со своей стороны, отрекается от Одилона Барро, который невозмутимо пребывает в убеждении, что смысл февральской революции — в венских договорах 1815 года. Флокон заявляет — и Одилон Барро не опровергает этого, — что министерство два дня тому назад наложило настоящий интердикт на Италию, и все французы, поляки и итальянцы, которые желают туда поехать, получают отказ в паспортах. Разве Барро не заслуживает того, чтобы стать премьер-министром Генриха V?

Что касается Ледрю-Роллена, то в своем возражении Тьеру он признал:

«Да, я должен сознаться, что действовал неправильно; временное правительство должно было бы послать своих солдат к границам не для завоевания, а для защиты угнетенных братьев, и тогда в Европе не было бы больше деспотов. Но если мы тогда не решались начать войну, то вина лежала на монархии, которая истощила наши финансы и опустошила наши арсеналы».

Написано 3 апреля 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 263, 4 апреля 1849 г.

Перевод с немецкого

Кёльн, 3 апреля. Г-н Бранденбург сообщил вчера второй палате, какие шаги предпримет король в «немецком вопросе». Искушение было слишком велико; «верные Эккарты» [296]из «Neue Preusische Zeitung» со всеми их предостережениями были оставлены без внимания. Прусский король примет предложенную корону, и таким образом в ближайшее время мы, быть может, станем свидетелями торжественного въезда его христианско-германского королевско-императорского величества в резиденцию «имперского правительства».

Но, соглашаясь принять императорскую корону из рук плебейского Франкфуртского парламента, Фридрих-Вильгельм одновременно дает легкий пинок и этому самому парламенту и иллюзии о его суверенитете.

Министр-президент «признает, что решение Франкфуртского собрания является большим шагом вперед в деле осуществления немецкого единства. Но он не может не считаться и с правами правительств. Он считает, что постановление войдет в силу только при наличии добровольного согласия государей и что постановление это обязательно лишь для тех германских государств, государи которых изъявили это свое добровольное согласие. Прусское правительство, с своей стороны, примет все меры для достижения этого добровольного объединения».

Хитро придумано! Императорская корона всегда приемлема, особенно когда она является предметом долгих и тщетных ожиданий, целью всей жизни — сравните известную брошюру фон Радовица: «Как Фридрих-Вильгельм IV не стал германским императором» [297]. Но к предлагаемой Франкфуртским парламентом короне пристало слишком много плебейской грязи, слишком много неприятных воспоминаний о злосчастных днях господства суверенного народа, чтобы король божьей милостью, да к тому же еще восстановленный в своих правах, мог без дальнейших околичностей нахлобучить ее на свою голову.

Лишь тогда, когда прочие государи, тоже коронованные божьей милостью, дадут свое согласие на это, лишь тогда новая корона будет очищена милостью божьей от всех запятнавших ее греховных мартовских завоеваний и освящена; лишь тогда возьмет ее в руки избранник 290 профессоров и гофратов и скажет, как некогда было сказано в Берлине: «Божьей милостью дана мне эта корона, и горе тому, кто посягнет на нее!»

В какую новую стадию вступит германский имперский хаос в результате комедии с императорской короной и особенно в результате признания или непризнания всего этого отдельными правительствами — дать ответ на это мы предоставляем премудрости «Kolnische Zeitung».