Мюррей Стайн - В середине жизни. Юнгианский подход

В это время я замечаю, что старик сидит у окна и смотрит, как проходят времена года. Я вижу приход и уход зимы, весны, лета и вновь зимы. Проходят многие времена года. В помещении нет ничего, кроме меня в коконе со змеями, старика и окна с видом на времена года.

Наконец старик разворачивает кокон. Там находится мокрая бабочка. Я спрашиваю: "Она очень большая или маленькая?"

"И то, и другое, – отвечает он. – Теперь мы должны идти в солнечную комнату, чтобы обсушить тебя".

Мы идем в просторное помещение с большим кругом, вырезанным сверху. Я ложусь на круг, чтобы обсохнуть. Старик наблюдает за этим процессом. Он говорит мне, что я не должна думать о прошлом или будущем, но просто "быть здесь и не двигаться".

Наконец он приводит меня к двери и говорит: "Уйдя отсюда, ты можешь идти на все четыре стороны, но ты должна жить в середине жизни".

Теперь бабочка взлетает в воздух. Затем она спускается на землю и идет по грязной дороге. У нее постепенно появляется голова и тело женщины. Бабочка поглощается, и я могу чувствовать и видеть ее в своей груди».

Во всех своих размышлениях о Гермесе и о душе в середине жизни я лишь слегка затронул роль Гермеса как спутника. Останавливаясь подробно на таких его функциях, как проводник (через защитные рубежи к трупу, который необходимо возвратить и похоронить), похититель (имущества «брата») и защитник (от овладения силой богини), я не уделил достаточно внимания другой классической характеристике Гермеса – друга и спутника людей. В данной главе я особо остановлюсь на этой стороне Гермеса, ибо основной ценностью, которую можно извлечь из периода кризиса и неразберихи, является религиозная установка, а именно, продолжающееся и по завершении переходного периода середины жизни осознание присутствия Гермеса в жизни человека.

Свое вдохновенное исследование по Гермесу Кереньи заключает следующим предложением: «Для всех тех, для кого жизнь является любовным или духовным приключением, он – общий проводник. Koinos Hermes!» (1976, p. 91). Эти заключительные слова призваны выделить существенную особенность Гермеса и указывают на мифическое ядро, вокруг которого вращаются размышления в этой главе.

Что подразумевает Кереньи под koinos Hermes ? В греческом языке прилагательное koinos означает «обычный, находящийся в общем владении… общий для всех людей, общественности» (общий Гермес). Оно также может обозначать «посредственность» в смыслечего-то ничтожного, профанирующего или даже вульгарного (вульгарный Гермес). Греческий язык, на котором написано Евангелие, называется koine. Это несколько вульгарный диалект простого народа. По отношению к государству и полису (polis) koinos – существительное, обозначающее «общее достояние», то, чем совместно владеют все члены сообщества и что в равной степени принадлежит всем людям в данном сообществе (Гермес как общее достояние). Поэтому в своем заключительном приветствии Гермесу Кереньи хотел указать на общедоступность Гермеса для каждого: «Для всех тех, для кого жизнь является любовным или духовным приключением, он – общий проводник». Гермес не входит в социальную или культурную, интеллектуальную или религиозную элиту, во всяком случае, не более чем бессознательное, которое, как мы сегодня считаем, руководит, ворует, заботится о душе, защищает и является недоступным для тех, для кого жизнь является приключением…

Koinos имеет и другое значение, которое наиболее подходит для нашего рассмотрения Гермеса как спутника на пути в лиминальность середины жизни, при переходе через нее и за ее пределами. При употреблении этого прилагательного по отношению к людям оно указывает на человека, который «беспристрастен, любезен, доступен». Присоединив к нему суффикс toys, греки образовали существительное koinotays, обозначавшее как «любезность», так и «общее владение, товарищество». Поэтому применительно к Гермесу («Koinos Hermes!») этот эпитет указывает на доступного и компанейского Гермеса – бога, который привносит чувство товарищества в человеческое общение и качество общности в группу.

Часто бывает так, что два путника буквально или метафорически встречаются в лиминальном пространстве и чувствуют присутствие Гермеса: между ними внезапно возникает необыкновенно напряженная атмосфера близости. Вначале один ведет разговор, затем другой, и нить беседы проходит через бурный поток на что-то намекающих, но незаконченных мыслей и едва различимых жестов, которые сближают их и делают их отношения глубже. Возникает чувство непосредственной близости, связи и единения общими узами духовного родства и появляется удивительно важный потенциал для глубокого переживания этой части странствия по жизни. Психика изливается в форме историй, секретов, желаний, сновидений, воспоминаний, и ее потоку не препятствуют различия в общественном классе, месте рождения или происхождении, возрасте, уровне образования и психологическом типе личности, которые в иных обстоятельствах оказались бы непреодолимыми. Это общение может протекать через разные каналы – через уста, руки, глаза. И не это ли одна из наших самых устойчивых надежд и фантазий – найти где-то в пути спутника и душевного друга? Быть может, мы бессознательно ищем Гермеса, чувство общности, которое доставляет нам этот архетип, когда мы вместе проходим дорогой лиминальности. Сходство того, что психологически проявляется в этом пространстве, и того, что в психотерапии называется переносом, не случайно: Гермес – бог переноса.

Стремление к товарищескому общению с Гермесом имеет два аспекта: стремление к самому странствию, пребыванию в странствии, а также стремление к глубокому чувству близости и общности. «Его спутниками являются спутники по странствию, – пишет Кереньи, – не те, которых он хочет отвести домой, как Одиссей своих товарищей, а те, к которым он присоединяется… Вместе со спутниками человек переживает открытость, доходящую до высшей степени чистой обнаженности, как если бы он, находящийся в пути, оставил позади всю одежду или оболочку» (р. 14). Герметическое странствие предполагает эту глубокую форму общения, «высшую степень чистой обнаженности». Этот вид радикальной близости без чувства смущения является признаком области Гермеса. Переживание жизни и мира в границах этого архетипа означает переживание существования «в пути» и открытие там первенства дружеского общения и взаимности, которое существует между обнаженными душами.

«Ибо общность (communitas), – пишет Виктор Тернер, – имеет экзистенциальное качество; она предполагает целостного человека в его отношении к другим целостным людям». Тернер подчеркивает, что лиминальность неизменно включает переживание общности (communitas) среди тех, кто находится в ней, в отличие от иерархически структурированных социальных отношений, которые имеют место в других обстоятельствах. «Структура обладает когнитивным качеством, – продолжает Тернер, – Леви-Стросс считал, что в сущности она представляет набор классификаций, модель размышления о культуре и природе, упорядочения общественной жизни. Общность также обладает потенциальностью: она часто употребляется в сослагательном наклонении. Отношения между всеми людьми порождают символы, метафоры и сравнения; их продуктами является не правовые и политические структуры, а искусство и религия».