Валерий Карпунин - Христианство и Философия

Надеюсь, что мы с вами, дорогие читатели, «имеем уши, чтобы слышать». И мы ясно слышим и понимаем глубинную суть этой притчи: то, что мы обычно считаем «нашими» талантами, дарованиями и способностями, не является в полном смысле слова нашими, а представляет собой лишь то, что доверено нам Богом во временное пользование. И Господь говорит, что мы должны упражнять, разрабатывать и приумножать наши дарования. Этого мы можем достичь лишь упорным, последовательным и систематичным трудом, то есть мы призваны к труду.

Далее, притча говорит, что мы должны употреблять наши таланты не сугубо для себя, а на Божье дело, ибо «господин», то есть наш Господь, призвав нас к Себе, строго спросит с нас. Поэтому, если человеку дан, скажем, талант в области изобразительного искусства, этот человек должен изображать просветляющие и возвышающие душу картины, которые способствуют воспитанию человека в духе вечных Божьих заповедей. Настоящий художник не только не имеет права рисовать, скажем, похабные картинки или картинки для матриц фальшивых денег, но он также не имеет права превращать свой талант, прежде всего, в источник материального обогащения. Примером национального художественного гения, который сознательно служил Богу своим дарованием, является русский художник Александр Иванов — создатель великой картины «Явление Христа народу». Когда же человек перестает своим талантом служить Богу, то хочет он того или нет, он начинает служить им дьяволу и, в конце концов, лишается своего таланта. Об этом превосходно рассказал Николай Васильевич Гоголь в повести «Портрет». Советую внимательно перечитать это замечательное произведение. Литературное творчество Николая Васильевича — это очень хороший пример правильного, добросовестного отношения к своему таланту, пример не менее хороший, чем творчество Александра Иванова в области изобразительного искусства. Кстати сказать, эти великие люди — Гоголь и Иванов, очень хорошо знали друг друга и с огромным уважением относились к творчеству друг друга, что и неудивительно, ибо они одинаково в духе Евангелия понимали задачи художника-творца. Они понимали эти задачи, как именно им заданные Божьи задания.

И наконец, притча о талантах говорит нам, что настанет время жатвы — придет время, когда Господь каждого из нас спросит о том, как мы распорядились талантами, которыми Он снабдил нас, когда даровал жизнь.

Мы не имеем ни малейшего права «зарывать наши таланты в землю»! Выражение «зарыть свой талант в землю», которое означает небрежение своими способостями и дарованиями, вошло в наш язык, конечно же, из этой притчи.

Далеко не все мы, имеем особенные таланты, но каждый из нас Бог дал дарование «по его силе». И нет такого человека, который не был бы наделен каким-нибудь Талантом, например художественным, научным, способностью к тонкому ручному труду или мужественному и самоотверженному ратному труду, способностью любить Бога или своих ближних и делать все для их блага. Я твердо убежден, что все люди в обязательном порядке наделены Богом двумя последними из перечисленных. Но сколь многие зарывают именно эти свои таланты в землю! Не талантливых от Бога людей нет!

У Льва Толстого есть замечательная и поучительная сказка «Три старца», которая является художественным пересказом русской народной сказки жителей Олонецкого края.

Плыл однажды парусник с паломниками из Архангельска в Соловецкий монастырь. Среди паломников был и архиерей, то есть епископ. Они проплывали мимо небольшого островка, каких много в Белом море. Архиерей "случайно узнал из беседы с паломниками, что единственными жителями на этом островке являются три старца-отшельника, которые душу свою спасают. Архиерею стало интересно повидать этих старцев, и он стал уговаривать корабельщиков пристать к островку. Не сразу ему это удалось… Среди доводов старшого, то есть капитана, против того, чтобы им приставать к островку, был и такой:

«Осмелюсь доложить вашему преосвященству, не стоит смотреть на них. Слыхал я от людей, что совсем глупые старики эти живут, ничего не понимают и ничего говорить не могут, как рыбы какие морские».

Однако уломал архиерей старшого — сказал, что заплатит за дополнительные труды корабельщиков. Пристали… Действительно, встретили их три старца древних — в рубище. Поговорил с ними архиерей и видит, что хороши старцы — жизнь их хороша, по его понятию угодна Богу, — но, действительно, отчасти прав был старшой — очень уж эти старцы несмышлены, просты — настолько просты, что и молиться-то толком не умеют: единственная их молитва звучала так: «Трое Вас, трое нас, помилуй нас!», то есть в своей молитве старцы «просто-напросто» соотносят себя троих с Пресвятой Троицей и просят у Троицы милости к себе… Вот и вся молитва…

Полюбились старцы архиерею, решил он научить их хотя бы одной «правильной» молитве и выбрал для научения, естественно, Господню молитву — главную молитву христиан, которой научил нас Сам Иисус Христос. Старцы с радостью согласились на обучение. Но с превеликим трудом далась им эта наука — целый день (бился с ними архиерей, пока они не затвердили «Отче наш».

Завершается же эта сказка так: «Уж смеркаться стало, и месяц из моря всходить стал, когда поднялся архиерей ехать на корабль. Простился архиерей со старцами, поклонились они ему все в ноги. Поднял он их и облобызал каждого, велел им молиться, как он научил их, и сел в лодку и поплыл к кораблю».

Поднялся архиерей на корабль, корабль отплыл, прошло некоторое время, корабль довольно-таки далеко уплыл от острова, богомольцы уже улеглись спать, одному архиерею не спалось…

«Сидит архиерей, думает, глядит в море, в ту сторону, где островок скрылся. И рябит у него в глазах — то тут, то там свет по волнам заиграет. Вдруг видит, блести и белеется что-то в столбе месячном: птица ли, чайка или парусок на лодке белеется. Пригляделся архиерей. "Лодка, — думает, — на парусе за нами бежит. Да скоро у к очень нас догоняет. То далеко, далеко было, а вот уж и вовсе виднеется близко. И лодка не лодка, на парус не Похоже. А бежит что-то за нами и нас догоняет». И не может разобрать архиерей, что такое: лодка не лодка, птица не птица, рыба не рыба. На человека похоже, да велико очень, да нельзя человеку середь моря быть. Поднялся архиерей, подошел к кормчему:

— Погляди — говорит, — что это? Что это, братец? Что это? — спрашивает архиерей, а сам уж видит — бегут по морю старцы, белеют и блестят их седые бороды, и, как к стоячему, к кораблю приближаются.

Оглянулся кормчий, ужаснулся, бросил руль и закричал громким голосом:

— Господи! Старцы за нами по морю, как по суху, бегут!

Услыхал народ, поднялся, бросились все к корме. Все видят: бегут старцы, рука с рукой держатся — крайние руками машут, остановиться велят. Все три по воде, как по суху, бегут и ног не передвигают.