В Ирхин - Крылья Феникса; Введение в квантовую мифофизику

Один монах спросил наставника Фэньаня: Ни словом, ни молчанием не выразить смысла бытия. Как же поведать истину?

Фэньань ответил: Мне все видится весна на южном берегу Янцзы. Стайки птиц щебечут среди ароматных цветов.

(Хуэйкай. Застава без ворот)

Важно подчеркнуть, что квантовая физика впервые в истории западной науки привела к картине мира, более или менее согласующейся с природой человеческого сознания; классическая же (ньютоновско-картезианская) Вселенная есть по существу Вселенная с точки зрения (не существовавших тогда) компьютеров. Очень эмоционально писал об этом в Диалектике мифа А. В. Лосев:

Единственное и исключительное оригинальное творчество новоевропейского материализма заключается именно в мифе о вселенском мертвом Левиафане.

Отсюда и столь частые для классического XVIII века образы кукол и заводных механизмов; ужас нормального двухполушарного человека перед такой реальностью с большой силой выражен, например, Э. Т. А. Гофманом в Песочном человеке. Даже само слово песочный гениально, вызывая явные ассоциации с дискретным; восходит оно по-видимому к традиции рассказов о големах, сделанных из песка и глины и лишенных циркуляции крови (жидкость, вода, кровь символизируют непрерывное). Прообразом голема, по-видимому, является и разваливающийся под ударом камня истукан из Книги Даниила (Дан. 2:31-- 35); данное в той же книге (Дан. 2:36-- 45) историко-политическое толкование этого символа, конечно, не является единственным -- Библия всегда сообщает что-то чрезвычайно важное и о внутренней жизни каждого человека. Можно вспомнить также Гомункула из второй части Фауста Гете как страдающего от своей неполноценности (левополушарного) человека, сознательно сливающегося в самоубийственном акте с (непрерывной!) водной стихией, что, однако, обещает ему грядущее возрождение. Те же образы легко найти в современной поэзии. Символика песка, пыли (дискретного), противопоставляемая воде (непрерывному), постоянно присутствует в стихах Иосифа Бродского:

Родила тебя в пустыне

Я не зря

Потому что нет в помине

В ней царя.

...

У одних -- игрушки, мячик,

дом высок.

У тебя для игр ребячьих -

весь песок.

Привыкай, сынок, к пустыне

как к судьбе.

Где б ты ни был, жить отныне

в ней тебе.

(Колыбельная)

Ибо пыль -- это плоть

времени; плоть и кровь.

(Натюрморт)

Падаль! -- выдохнет он, обхватив живот,

но окажется дальше от нас, чем земля от птиц.

Потому что падаль -- свобода от клеток, свобода от

целого; апофеоз частиц.

(Только пепел знает...)

Дискретность проявленного мира как следствие процедуры измерения, то есть огрубления, непрерывной квантовой реальности, обсуждается иногда и во вполне специальных работах физиков-профессионалов. Так, Г. Цех пишет в недавней статье:

Полевые амплитуды всегда представляют истинные физические переменные (в квантовой теории -- аргументы фундаментального волнового функционала), включая и такие поля, которые никогда не проявляются как классические, в то время как соответствующие частицы есть не более чем результат декогерентности в измерительном устройстве, и они не играют никакой фундаментальной роли в теории или ее интерпретациях.

(H. D. Zeh. Phys. Lett. A, 2003, Vol. 309, P. 329)

Иными словами, первично в квантовом описании понятие поля. Физический вакуум -- это резервуар частиц, которые могут рождаться из него при приложении соответствующей энергии (например, электроны в паре со своими античастицами -- позитронами). Важно, что все электроны тождественны и в некотором смысле могут рассматриваться как один и тот же электрон, перемещающийся вперед и назад по времени (в строгом смысле, эта формулировка, принадлежащая Дж. Уилеру, не вполне правильна, но ее уточнение завело бы нас слишком далеко в сторону). Индивидуальные электроны, наблюдаемые в конкретном физическом эксперименте, суть, по мысли Цеха, результат разрушения измерительным устройством когерентности единого электрон-- позитронного поля. То, что наблюдаемо (то есть проявлено) уже, по определению, не является квантовым. Что касается использованного Цехом термина функционал, речь идет, если не вдаваться в детали, о существенно нелокальном объекте, зависящем от конфигурации квантового поля во всех точках пространства-- времени. Полевой функционал противопоставляется волновой функции отдельного электрона, которая в реальности (в Реальности!) не существует.

Таким образом, мы имеем фундаментальный дуализм дискретного и непрерывного, проявляющийся в философии как дуализм знания и понимания, в нейрофизиологии и психологии -- как дуализм лево- и правополушарного, в математике -- как дуализм алгебраического и топологического (подробнее см. Уставы небес, гл. 8), а в физике -- как дуализм корпускулярного и волнового. Переход к квантовым образам, если бы мы смогли воспринять их непосредственно, должен был бы восстановить реальность по этим двум проекциям. Об этом мечтал Р. Фейнман, один из крупнейших физиков второй половины XX века:

Грядущая великая эра пробуждения человеческого разума принесет с собой метод понимания качественного содержания уравнений. Сегодня мы еще неспособны на это... Сегодня мы не можем сказать с уверенностью, содержит ли уравнение Шредингера и лягушек, и композиторов, и даже мораль, или там ничего похожего даже и быть не может... Поэтому каждый из нас может иметь на этот счет свое особое мнение.

(Фейнмановские лекции по физике, вып. 7)

Такой скачок уже лежит за пределами физиологии. Впрочем, и сейчас правополушарные графические символы активно проникают в теоретическую физику (например, диаграммы в квантовой теории поля, изобретенные тем же Фейнманом).

Еще одно из проявлений обсуждаемого здесь дуализма состоит в том, что стимуляция одного полушария блокирует работу другого. В этом опасность формализации, чересчур широкого использования математического аппарата. Левополушарный стиль мышления не способствует появлению новых идей, которые приходят обычно в виде образов, а не формальных конструкций. В частности, мышление величайшего из ученых нашего времени -- А. Эйнштейна -- имело ярко выраженный правополушарный характер. Такой вывод можно сделать из анализа его собственных текстов, как научных, так и автобиографических, см.: А. Эйнштейн. Собрание научных трудов. Т. 4. М., 1967; А. Пайс. Научная деятельность и жизнь Альберта Эйнштейна. М., 1989; Р. Дилтс. Стратегии гениев. Т. 2. Альберт Эйнштейн. М., 1998 (последняя книга написана с позиций современной психологии, точнее, нейролингвистического программирования). Существен также эмоциональный аспект: восприятие трагичности жизни, необходимое для духовного роста, целиком связано с правым полушарием, в то время как явная доминация левого полушария проявляется в склонности не только к схематизации, но и к эйфории и самодовольству (см. Вяч. Вс. Иванов. Нечет и чет).