Жак Маритен - Знание и мудрость

Но Кант еще верил в философию природы, которую он отождествлял с ньютоновой физикой. Будет ли это мудростью, по крайней мере, для нас?

Традиция учит, что философия природы - это все еще мудрость, или один из аспектов мудрости, мудрость secundum quid [XXVII] [XXVII] Соответствующая тому, что есть (лат.). , в данном порядке вещей. Для современников классического периода Новой истории философия природы смешивается с математическим знанием природы, с картезианской или ньютоновской наукой. В конце XVIII в. и до последней четверти XIX в. верили, что мудрость - это и есть сама наука, наука о явлениях и отдельных фактах, наука, считающая камни в потоке. Время Огюста Конта и Ренана требовало мудрости от науки.

Но эта иллюзия быстро рассеялась. В структуре науки математика поглотила все то, что могло еще остаться на долю философии. Математика и эмпирические науки изгнали онтологию. Наука (поскольку она отличается от философии) все более и более бесповоротно тяготеет, таким образом, к своему чистому виду, что по существу подразумевает невозможность признать ее мудростью, но - в той самой мере, в какой она образует мир, поддающийся её собственному суверенному объяснению, - она предстает концептуальной символизацией, сохраняющей мир внешних явлений и целиком направленной на постижение реальности, но таинственным образом и в тени разумного существа , основанного in re [XXVIII] [XXVIII] В самом деле, фактически, в сущности (лат.). . Но тогда мудрости вообще больше нет, а это дурной знак и для науки, и для мира.

Не забудем, однако, что наука сама по себе является благом. Как все, что поднимает духовную энергию в поиске истины, она есть некая естественная сакральность. И горе тому, кто не понимает этого ее высокого достоинства! Каждый раз, когда во имя самой высокой истины неустойчивые представители мудрости дают настроить себя на презрение или пренебрежение к науке и ее скромным, простым истинам, они бывают жестоко наказаны, и поделом. Но наука подобна искусству: они хороши сами по себе, а человек может извлечь из них зло и использовать их во зло; но пока он обращается к мудрости [6] [6] Мудрость бывает не только умозрительной, но и практической, либо, если она содержит в себе, как в философии, практический вид , отличный от вида умозрительного, либо, если на своем высшем уровне она проявляется одновременно и как богословская мудрость, и как мудрость благодати, формальной и в высшей степени умозрительной и практической. как к добродетели, он может использовать её только во благо.

Разумеется, речь не идет о возвращении в Средние века, об отказе от мощного и чудодейственного развития наук в течение последних веков.

Напротив, собственная проблема века, в который мы вступаем, будет состоять в примирении знания и мудрости, в гармонии жизни и духа. И разве не кажется, что науки сами зовут разум к этой работе? Вот они освобождаются от остатков материалистической метафизики, которая скрывала их подлинное лицо, вот обращаются к натурфилософии, и замечательные открытия современной физики возвращают ученым чувство тайны, явленное через атомы и вселенную. Но с помощью одной лишь науки ученый не в силах достичь онтологического знания природы.

Условия примирения, о котором мы говорили, состоят, на наш взгляд, в том, чтобы создать, в совершенно новом, я хотел сказать, в подлинно реалистическом и метафизическом духе, критику знания. Тогда можно будет в глубинах духа выделить уровни знания, различаемые по их особенностям и значимости, и показать, как они соотносятся с изначальными типами объяснения, которые не могут быть заменены одни другими. Мы увидим, как один и тот же порыв, как бы он ни менялся, всегда остается порывом духа в поисках бытия, пронизывает разнообразные типы познания, от самого скромного лабораторного исследования до метафизического или богословского умозрения и даже вплоть до сверхрационального опыта и мистической мудрости благодати.

Науки и философия более не будут, как это довольно часто бывало в Средние века, в положении служанок богословия; полное и реальное признание их самостоятельности - это драгоценный плод исторических усилий на протяжении истекших столетий, и этот плод принят. Но в то же время, пусть самостоятельность науки, ее законное место в ряду ценностей будут признаны также и по отношению к наивысшим формам знания, формам, образующим мудрость.

(1935)

Пусть это слово св. Фомы не возмутит учеников г-на Блонделя: как и о совершенстве религиозного состояния, об этом совершенстве разума следует сказать, что оно представляет собой требование, которое стимулирует, а не обладание, которое удовлетворяет - perfectio acquirenda , совершенство, которое предстоит обрести, но которое так никогда и не обретается.

Втор., 30, 12; Рим., 10, 6: «Кто взошел бы для нас на небо и принес бы ее нам...» «Кто взошел на небо и взял ее, и снес с облаков?... Нет никого, знающего путь ее... Но Знающий все знает ее... Сей есть Бог наш, и никто другой не сравнится с ним. Он нашел все пути премудрости и даровал ее рабу своему Иакову и возлюбленному своему Израилю. После того он явился на земле и обращался между людьми.» (Вар., 3, 29-38).

Об отличительных чертах философского обращения и христианского обращения см. исследования Артура Нока в его книге «Обращение». (Nock A. Convertion: the Old and the New in Religion from Alexander the Great to Augustin of Hippo. - London et a.: Oxford Univ. Press, 1933. 309 p. - прим перев )

Thomas Aquinas. Sum. theol., III, 34, 1, ad. 1.

Maritain J. L'esprit de Descartes // Oeuvres (1912-1939). - [s. 1.]: Desclee de Brouwer, 1975.-P. 131-196.

Мудрость бывает не только умозрительной, но и практической, либо, если она содержит в себе, как в философии, практический вид , отличный от вида умозрительного, либо, если на своем высшем уровне она проявляется одновременно и как богословская мудрость, и как мудрость благодати, формальной и в высшей степени умозрительной и практической.

Св. Иоанн Креста (Хуан дела Крус, 1542-1591) -священник и Учитель Церкви, уроженец Испании, монах-кармелит, мистик, богослов, поэт.

Philosophia perennis (лат.) - вечная философия; термин, употребляющийся в философии и означающий незыблемые основы философии. Восходит к произведению Стехуса Эвгубинуса «De philosophia perennis».

Слабость мира сего (лат.).

Гносис (греч. - знание, познание) - основное понятие религиозно-теософического движения поздней античности, впоследствии получившего название «гностицизм», - проникновение в мир сверхчувственного путем созерцания Бога. Такое представление о познании по существу близко к представлению неоплатонизма, возникшего примерно в ту же эпоху (III в.) и оказавшего большое влияние на выработку догматики христианства. Основными идеями неоплатонизма в этой области были: мистически-интуитивное познание высшего, существование ряда ступеней при переходе от высшего, от «единого и всеобщего» к материи, восхождение человека, материально обремененного, к чистой духовности с помощью экстаза и аскетизма.