Этьен Жильсон - Избранное: Христианская философия

«Конечно, Бог в действии своей щедрости не заботится ни о чем, что вне его; Ему не может быть присуща никакая забота по отношению к высшему иначе, чем через приобщение к Его собственным благим свойствам (virtutis), и это [приобщение] надо оценивать как абсолютное; не оно обращено к вещам, но вещи обращены к нему».

«Бог же, напротив, абсолютно един, или, скорее, Он есть Единое (Unum), и такое Единое, в котором чудесным образом примиряется то, что само по себе противоположно; Единое, полностью лишенное даже и легчайшей тени разделения, так как оно совершенно не подчинено ничему (quod proinde cuiquam subjici omnino repugnat); такова высшая и совершенная свобода».

«Наконец, Единство (Unutas) (что обозначает свободу), так как свобода есть не что иное, как Полнота (Amplitudo); ее повсюду ищут недалекие любители мирского, но не находят ее нигде, а только в Едином; поэтому я говорю, что свобода есть не что иное, как Полнота в Единстве, в которой [присутствует] Единство, такая [Полнота], которая ближе всего к Единству (quae Unitati conjunctissima). И остальные же понятия (nomina) отделяет от свободы то, что противоречит свободе: изменчивость, ограниченность (limitationem), связанность (inhaerentiam), преклонение, зависимость, сложность и множественность. Полнота же, кажется, каким-то образом обозначает то, что она сама есть. И эта полнота имеет основание в Едином, и происходит от Единого (ab unitate ducit originem)… Следовательно, так выходит на невнятном человеческом языке (balbutientes hominum more): Всемогущество, Всеведение, Неизменность, Независимость, Святость, Бесконечность и множество прочих все превосходящих божественных совершенств, [являясь] как бы аргументами апостериори и свойствами, обращенными на самого себя, свойствами (proprietatis reciprocas), обозначают божественную свободу; Полнота же высшего Блага сама по себе формально есть свобода, а Единство этого же высшего и изначального Блага есть ее ближайшее основание и исток».

«Ведь кто поддерживал дух Господа, или кто был его советчиком и указывал ему? И каким образом он вошел в [Его] совет, и наставлял Его и учил Его пути справедливости, и наставлял Его в знании и показывал Ему дорогу мудрости (viam prudentiae)?»

Письмо Елизавете, цитируемое выше в примеч. 55, см.: Декарт Р. Указ. соч. Т. 2. С. 518. «То, что Его деятельность не определяется [никакой] целью и Он не движим [целью], безусловно признает всякий, кто обратит внимание на различие между Богом и его творением: они увидят, что Бог есть и начало, и цель для своих творений, но [не они для] Него. Ведь Он не заботится, или как бы не заботится, о том, какими средствами достигнуть цели; Бог и не ставит себе никаких целей, к которым бы Он стремился, и для исполнения которых Ему надо было бы заботиться о средствах; мы не должны считать этот видимый мир результатом такого намерения или обдуманного [выбора], или даже невидимый мир Ангелов, в котором он как бы более актуально и полно восходит сам к себе, или возвращает [себе] нечто из [своего] блага и величия».

«Бог не движим к деятельности целью, но только самим собой. Бог не приходит к творению мира без размышления и выбора».

См. примеч. 44 автора.

«Эта свобода Бога во временных процессах совершенно подтверждается замечательными свидетельствами Писания, Божественного Дионисия и платоников».

«Эту истину разъясняет (т. е. то, что Бог не подвигается к деятельности целью) Божественный Дионисий, приводя в пример солнце; как наше солнце, говорит он (гл. 4, «О божественных именах», в начале) не по обдуманному выбору, но только потому, что оно есть [солнце], освещает все, чего может достигнуть его свет в соответствии с природой каждого; так и само Благо, которое возвышается над солнцем как первообраз над неясным оттиском, самим своим существованием всему сущему посылает лучи совершенного блага».

«Во-вторых, подобно тому как солнце не размышляет и не выбирает, но само по себе своей благостью и существованием, т. е. тем самым, что оно есть [солнце], исполняет [свое дело], так и Бог не размышляет даже сам с собой, но в изобилии бесконечной благодати изливает [ее] вовне, не желая быть единственным владыкой этих богатств».

рассуждая по аналогии, исходя из сходства творений с самим <���Богом>.

в Боге есть свободный выбор… Богу присуще иметь свободный выбор.

Свободен наш Бог, воистину наисвободен, и наисвободнейше свободным может быть Он.

«Имена отрицательные заменяются именами утвердительными: таковы [имена] для Бога "Единое" и "Всеобщее", или "Общее", хотя и эти [имена] очень и очень далеко отстоят от Бога».

В русск. изд. Декарта, т. 1., содержатся только фрагменты этого письма к Мерсенну и упоминание о Жибьёфе там отсутствует.

См.: Декарт Р. Указ. соч. Т. 2. С. 44.

Там же, с. 19.

«…я замечаю, что передо мной возникает не только реальная и положительная идея Бога, т. е. наисовершеннейшего бытия, но, так сказать, и некая отрицательная идея небытия, или, иначе говоря, того, что в высшей степени далеко от всякого совершенства, причем сам я оказываюсь созданным таким образом, что являюсь как бы чем-то средним между Богом и небытием, или между высшей сущностью и ничем: поскольку я создан высшим бытием, во мне нет ничего, что приводило бы меня к заблуждению и обману, однако, поскольку я некоторым образом причастен также небытию, несущему или, иначе говоря, поскольку сам я — не высшее бытие, мне весьма многого недостает, и потому неудивительно, что я заблуждаюсь» (там же, с. 45).

«Разумеется, я считаю, что ошибка как таковая не есть нечто реальное, зависящее от Бога, но есть определенный изъян. Таким образом, нет нужды в том, чтобы я заблуждался в силу какой-то способности к заблуждению, нарочно данной мне с этой целью Богом, но, напротив, мне случается заблуждаться потому, что способность истинного суждения, которую он мне даровал, не является во мне бесконечной» (там же).

Там же, с. 293.

«Творение восприимчиво к благости, поскольку оно сопричастно благу того, кем сотворено. А зло оно принимает, не поскольку причастно злу, но поскольку лишено блага; т. е. оно не смешивается с природой, которая есть некое зло, но [творению] не достает природы, которая является высшим и неизменяемым благом, поэтому [зло в творении] создано не из такой [злой] природой, а из ничего (propterea quod non de Ша, sed de nihilo facta est). Иначе [говоря], то, что неизменчиво, не может иметь злой воли; но, далее, природа не является изменчивой, если она от Бога; а [природа, которая] не от Него, сотворена из ничего (non ab ilio de nihilo facta esset). Поэтому, поскольку создатель благ (bonorum author) есть Бог, и в то же время он есть создатель [таких] природ, в которых самопроизвольно возникающий недостаток блага (spontaneus defectus a bono) указывает не на того, кем они были созданы, а на то, из чего они были созданы; то это, [из чего они были созданы], не есть нечто, так как есть полное ничто, а то, что является ничем, не может иметь никакого создателя (non potest authorem habere quod nihil est)».