Этьен Жильсон - Избранное: Христианская философия

«Поэтому пусть никто не ищет причины злой воли, ведь это не действующая причина, а [проистекающая] из недостатка (non enim est efficiens sed deficiens), так как склоняться от того, что является высшим, к тому, что является низшим (deficere… ab ео quod summe est ad id quod minus est), это и значит — приобретать злую волю. Далее, желать найти причины этих недостатков (поскольку [причины] эти есть не действующие, но возникающие из-за лишенности), это все равно как если бы кто-нибудь захотел бы увидеть темноту или услышать тишину; хотя и то, и другое нам известно, но ни первое [не видимо] глазами, ни второе [не слышимо] ушами, но [познается] не в [чувственном] образе, а благодаря его отсутствию (non sane in specie sed in speciei privatione). Поэтому пусть никто не пытается узнать от меня того, о чем я знаю, что не знаю [этого]; если только не следует найти причины этого недостатка, чтобы [спрашивающий] понял, что не знаю того, что знать невозможно. Ведь то, что познается не благодаря своему образу, но благодаря его отсутствию, если так можно выразиться, познается неким подобием незнания, так как знанием оно непознаваемо».

«Отсюда следует, что не может быть, чтобы зло означало собой какое-то бытие, или форму, или природу. Остается следующее: что словом зло обозначается некое отсутствие добра. И поэтому говорится, что зло не есть существующее, т. е. [не есть] добро. Так как существующее, насколько оно таково, есть благо, а [отсутствие его] есть удаление и от того, и от другого».

«Однако не любое удаление от блага называется злом. Ведь можно понимать удаление от блага и как лишенность, и как отсутствие (et privative et negative). Так вот, удаление от блага в смысле отрицания (negative) не отражает основания зла, иначе бы следовало… что любая вещь плоха, потому что не имеет резвости козы или мощи льва».

«Ведь и лишенность не является любым отсутствием формы, но только таким, которое оказывается в объекте, пригодном к определенной форме (in subjecto apto ad talem formarti)».

«Следует сказать, что вместе с тем, что зло есть лишенность (privatio) блага, а не чистое [его] отрицание… не всякий недостаток блага является злом, но недостаток [того] блага, которое должно присутствовать по природе (natum est et debet haberi)».

«Так, божественный] Авг[устин] (кн. «Против основных посланий», гл. 39 и 40), рассматривая как пример разложение тленных вещей, — что, по общему признанию, относится ко злу, — очевиднейшим образом показал, что оно восходит к тому, что не обладает бытием. Если кто-то до сих пор не верит, что разложение возникает из небытия, пусть сначала установит два этих [рода]: бытие и небытие; затем как бы в середине между ними составит нечто, например, тело живого существа, и спросит себя следующим образом: пока это тело формируется, т. е. рождается, растет в соответствии со своей формой, питается, пребывает в здоровье, прибавляет силы, расцветает, крепнет, — то, насколько оно сохраняет постоянною свою форму (in quantum manet et stabilitur), относится к какому из двух родов (in quam partem tendat): бытию или небытию? Конечно, никто не станет сомневаться, что с самого начала [это тело] представляет собой нечто, но и по мере того, как оно устанавливается в своей форме, облике и силе и формируется, все более становясь сущим, оно стремится к тому роду, который был определен как бытие. Допустим, что теперь оно [это живое существо] начинает разлагаться: общее его состояние расслаблено, его силы угасают, разрушается его крепость, вид его становится безобразным, разлаживается соединение членов, слабеет и разрушается гармония частей; спросим теперь, к какому из двух родов — бытию или небытию — стремится оно в своем разрушении? Не думаю, что найдется кто-нибудь до такой степени незрячий и несообразительный, что будет сомневаться в том, как ответить на этот вопрос; [всякий] поймет, что чем больше что-то разрушается, тем больше оно приближается к гибели, а все, что приближается к гибели, стремится к небытию. Но поскольку достоверно, что Бог есть неизменное и неразрушимое бытие, а тобою уже предположено [существование] бытия и небытия, и ты признал, что чем больше укрепляются формы, тем более [им обладающее] становится сущим, а чем больше продвигается разрушение, тем более [ему подверженное] становится не-сущим; как ты сможешь не признать, что во всякой природе, подверженной разрушению, присутствует что-то от небытия, поскольку форма существует согласно природе, а [ее] разрушение — против природы; и так как развитая форма связана с бытием — и мы признаем, что Бог — это высшее бытие, — а увеличивающееся разрушение связано с не-бытием, и известно, что то, что не существует, есть ничто. Этими рассуждениями он яснейшим образом показал, что зло творения относится к не-бытию или к Ничто, и как оно относится к Ничто, то и возникает из Ничто, или еще до творения [оно] существовало как Ничто (sive a creatura prout ex nihilo facta est), что будет объяснено ниже».

«отсутствие должного совершенства».

«…притом заблуждения эти не являют собой вещей, для созидания коих требовалось бы реальное содействие Бога: ведь в отношении к нему они являются лишь отрицаниями, в отношении же к нам самим — лишенностью» (ср.: Декарт Р. Указ. соч. Т.1. С. 326).

«…ведь ошибка — это не чистое отрицание, но всего только лишенность, или отсутствие у меня какого-то знания, которое должно было бы каким-то образом во мне присутствовать» (ср.: Там же. Т. 2. С. 45).

«Во-вторых, следует сказать, что существует разница между тем, кто интересуется какой-либо отдельной вещью, и рассматривающим универсум в целом; так как заботящийся об отдельном, насколько может, устраняет недостаток того, что подвержено его вниманию, но заботящийся о целом допускает, чтобы в чем-то отдельном возникал какой-либо недостаток, если он не вредит благу целого. В соответствии с этим говорят, что и в природных вещах разрушение и изъян противны природе отдельного, но однако входят в замысел природного универсума, в котором изъян (defectus) одной [вещи] служит благу другой [вещи] или даже всего универсума».

«Поэтому многие бы блага уничтожились, если бы Бог не допустил существование зла вообще… И не восхвалена была бы справедливость судящего и терпение страдающего, если бы не существовала бы несправедливая предвзятость преследующего (iniquitas persequentis)».

«Божественная мудрость является как причиной различения вещей ради совершенства целого, так и причиной их неравенства. Ведь не существовало бы совершенного универсума, если бы [все] вещи были равно наделены благом (tantum unus gradus bonitatis invenire tur in rebus)».