Григорий Завалько - Понятие революция в философии и общественных науках: Проблемы, идеи, концепции

Революции в классовых обществах были сменами одной формы эксплуатации на другую, проводившимися в интересах одной из групп собственников. Только те могли удовлетворить свое недовольство существующим порядком, создав иной порядок. Эксплуатируемые массы были лишены и по сей день лишены такой возможности. «Чем больше думаешь над историей революций, – справедливо отметил известный историк П. В. Волобуев (1923-1997), – тем больше замечаешь, что народные массы на этот праздник без крайней необходимости не идут» [734]. Не идут, потому что в классовом обществе на праздниках они – чужие.

Участь «низов» в классовом обществе воистину печальна – им остается либо предаваться иллюзиям, либо таскать каштаны из огня для новых хозяев жизни. Время их гегемонии в революции еще не пришло. Однако нельзя забывать, что революции – вехи прогресса в истории человечества. Они не были бесплодны, способствуя, насколько возможно, освобождению человека. Поэтому неверно ни романтическое преклонение перед революциями прошлого, ни их осуждение за недостаточную радикальность. Они были такими, какими могли быть, но это не значит, что никаких других революций в будущем быть не может.

Сказанное может показаться банальностью, но в работах западных социологов не редко утверждение абсолютной неспособности трудящихся классов (которые все чаще именуются «улицей» вместо «народа») к самоуправлению и созиданию. «Революционная мечта о возвращенных народу браздах правления обречена на неудачу… – пишет Р. Дарендорф. – "Народ" не способен пойти по пути перемен дальше разрушительных этапов революции» [735]. Речь идет о переворотах 1989 года, которым автор горячо сочувствует, но которым считает нужным сделать прививку от излишнего демократического оптимизма.

Причиной этого положения объявлен тот непреложный факт, что «там, где люди устанавливают правила, по которым живут, некоторые из них более равны, чем другие» [736]. Р. Дарендорфу следовало бы внимательнее читать Оруэлла: ведь то, что он счел законом истории – всего лишь лозунг власти свиней.

Взаимоотношения революционной части «верхов» и восстающих «низов» в период революции «снизу» могут принимать разные формы. Степень активности «низов» может колебаться от давления на существующую власть, как при антично-рабовладельческой революции и установлении абсолютизма в Скандинавии, до прямой борьбы за установление своей власти, что имело место в ходе коммунальной революции, а также буржуазных революций «снизу», включавших в себя восстания «низов».

Противоречивость буржуазных революций «снизу» состоит в том, что восстания «низов» приводили к власти враждебный им класс. «Для восставших масс не существует буржуазных революций» [737]– по точному определению И. Дойчера. Это реальное противоречие не следует упрощать отрицанием ни буржуазного (И. Сталин), ни революционного (И. Валлерстайн) характера событий этих революций.

Буржуазные преобразования в данном случае проходили быстро и сопровождались тяжелыми потерями, которые неизбежны при вооруженной борьбе за власть: не только с силами контрреволюции, но и между победившей буржуазией и оставшимися ни с чем «низами». Аналогично развивались события в Иранской революции 1978-1979 годов, где «верхи» были представлены шиитским духовенством.

Еще один важный момент. Революция «снизу», приведшая к власти часть прежних «верхов», всегда включает в себя их перерождение, т. е. элементы революции «сверху». Этот факт был подмечен и абсолютизирован И. Валлерстайном, с одной стороны, и Ф. Фюре – с другой. Оба отвергают наличие буржуазных революций «снизу» на том основании, что между старыми и новыми «верхами» не было антагонизма; часть дворянства обуржуазилась. В соответствии со своими политическими взглядами И. Валлерстайн оценивает нереволюционность буржуазии отрицательно, Ф. Фюре – положительно. Вместо буржуазных революций «снизу» в истории Англии и Франции оказываются эволюционное перерождение «верхов» отдельно и восстания «низов» – отдельно. Это явное и очень идеологизированное упрощение. Революции «снизу» – нечто большее, чем сумма реформ и восстаний, т. е. нечто большее, чем эволюция. В то же время это не революции «низов». Большинство революций «снизу» содержат элементы революций «сверху».

Лишь самые радикальные революции «снизу» – неополитарные – уничтожают прежние «верхи» и создают новые. Эта отличительная черта не делает их содержание более или менее революционным, чем содержание иных революций.

Вобщем, революция «снизу»происходит тогда, когда выступления «низов» помогают придти к власти тому эксплуататорскому классу, который востребован историей, в чьих интересах совершаются революции. Тогда социальная революция явно выражается вполитических переворотах: либо однократном захвате власти, либо гражданской войне. Это один вариант смены власти.

Другой вариант – то, что называют революциями «сверху»:изменение общественного строя по инициативе господствующих классов.

Старые «верхи» преобразуются в новые, не привлекая к процессу преобразования «низы». В этом случае социальная революция (возникновение нового общественного строя, идущее через смену власти) на поверхности предстает как совокупность реформ. Однако это не «реформы» в привычном понимании, т. е. не частичное изменение существующего строя. Это революционное преобразование старого строя в новый, осуществляемое прежней властью, в ходе которого она изменяет свой характер. В итоге у власти стоит новый класс – поэтому и в данном случае имеет место социальная революция. Она может быть сравнительно мирной, как при буржуазных революциях «сверху», но необязательно, так как часто «сверху» устанавливается и политаризм.

Так проходило установление абсолютизма в большинстве европейских стран, державного политаризма – в России. Переворот в Спарте тоже прошел «сверху»: «Сама застойность спартанского общества, – пишет Ю. В. Андреев, – была явлением вторичного порядка, вызванным целенаправленным вмешательством государства в естественный процесс социально-экономической эволюции» [738], на котором государство поставило «барьер "ликурговых законов"».

Речь идет о революциях – т. е. о тех случаях, когда политаризм выполнял прогрессивную роль (случай Спарты сомнителен, но решение этого вопроса следует предоставить историкам). «Сверху» прошла и римская политарная антиреволюция.

Для буржуазии ряда стран этот вариант смены власти стал возможен после победы буржуазных революций «снизу» в ведущих странах и формирования единого капиталистического мира-системы. Буржуазия не берет власть «снизу», она рождается господствующим классом. Издержки революции «сверху» связаны не с быстротой и радикальностью, а, напротив, с медлительностью и половинчатостью преобразований.