Григорий Завалько - Понятие революция в философии и общественных науках: Проблемы, идеи, концепции

Причина путаницы – все тот же «революционизм». Это хорошо видно из статьи А. Ефимова «Об отличиях между революциями буржуазными и буржуазно-демократическими» (1938). Искомое отличие автор увидел в активности народных масс, определяющей характер , а не только движущие силы революции. К буржуазно-демократическим им отнесены Великая французская, французская 1848 года, китайская, русская 1905 года, испанская 1931 года революции. Но уже статус немецкой революции 1848 года с этой позиции определить невозможно, что побуждает автора применить испытанное средство – указание на «незавершенность» буржуазно-демократического характера этой революции [430]. Думаю, что критерий неверен. Если следовать ему, все буржуазные революции «снизу» могут быть отнесены к этой категории, которая станет просто ненужным синонимом.

По тому же пути идет историк второй американской революции А. И. Блинов в работе «Критический период истории Соединенных Штатов. Реконструкция (восстановление Союза) США после Гражданской войны» (1957). В разделе «Основное различие между буржуазно-демократическими и буржуазными революциями» он формулирует положение о трех главных силах и трех основных стадиях «революции XIX и XX веков». «Тремя основными силами этой революции являются либеральная крупная буржуазия, радикальная мелкая буржуазия, т. е., в основном, крестьянство, и, наконец, пролетариат. Первой стадией этой революции является борьба за конституционную монархию, что приводит к ограничению абсолютизма, которое удовлетворяет крупную буржуазию; второй стадией является борьба за полную демократическую ломку старого общества и уничтожение остатков феодализма, символизирующаяся в борьбе за демократическую республику, завоевание которой удовлетворяет радикальную мелкую буржуазию; третьей стадией является социалистический переворот, который один может удовлетворить пролетариат. Поскольку третья стадия… находится уже вне рамок буржуазной революции, то к последней относятся две упомянутые выше стадии» [431], первую из которых А. И. Блинов называет буржуазной революцией, вторую – буржуазно-демократической революцией.

Таким образом, социальными революциями А. И. Блинов считает только крестьянскую (буржуазно-демократическую) и пролетарскую. Буржуазная революция не может считаться социальной, так как она лишь «приводит к ограничению абсолютизма»; а к «полной демократической ломке старого общества» – только «буржуазно-демократическая».

Где же пример победы такой буржуазно-демократической, но не буржуазной, революции? Это Франция в 1793-1794 годах (неясно, имеется в виду только якобинская диктатура или двоевластие Конвента и Коммуны), а также «буржуазно-демократическая революция в США в 1861-1877 годах», которой посвящена книга А. И. Блинова. Революция являлась «завершенной и победившей» [432]. Однако на следующей странице А. И. Блинов признает, что «эта революция привела к власти представителей крупнейшей буржуазии и вступившей в ней союз плантаторской олигархии» и говорит о наступлении эпохи империализма в США в 1877 году «со времени окончания данной революции» [433]. Победа революции оказывается сама по себе, а строй, созданный ею – сам по себе. Пытаясь решить это противоречие, в следующей книге А. И. Блинов делает вывод уже о «частичной незавершенности буржуазно-демократической революции в США 1861-1877 годов» [434].

В «Философском энциклопедическом словаре» (1989) находим максимально четко сформулированное положение: «Буржуазная революция заканчивается обычно переходом власти из рук дворянства в руки буржуазии. Буржуазно-демократическая революция, осуществляемая при гегемонии пролетариата, может привести к установлению революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства» [435].

Но характер социальной революции определяется тем строем, который ею создан. Никакого «буржуазно-демократического» способа производства и, соответственно, общества, отличного от «просто буржуазного», нет. «Революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства» в истории также не было. «Буржуазно-демократическая революция», понимаемая как разновидность социальной («более, чем буржуазной») революции – советский идеологический миф.

«Буржуазно-демократическая революция», на мой взгляд – качественный демократический сдвиг в политическом устройстве буржуазного общества, установление режима буржуазной (а не какой-либо иной) демократии. Этот переворот может быть мирным: введение всеобщего избирательного права, например, на мой взгляд, вполне подходит под это определение. Возможно также, что это понятие вообще является лишним.

Наконец, следует сказать несколько слов о так называемой «первой буржуазной революции» – Реформации и Крестьянской войне в Германии. Советские историки, ссылаясь на Ф. Энгельса, часто называли ее «потерпевшей поражение». Крестьянская война 1517-1525 годов действительно потерпела поражение, но она не была буржуазной революцией и вообще не была революцией. Это было крестьянское восстание.

Иногда в работах по истории XVI века этот факт признается. «Поражение Крестьянской войны было концом “критического эпизода“ этой революции, но отнюдь не самого революционного процесса, продолжавшегося и в Германии, хотя в иных формах, и в других странах… С поражением Крестьянской войны, этого особенно драматического, хотя и короткого акта “буржуазной революции № 1“, сама революция не прекратилась. Центр революционного процесса, именуемого Реформацией, начавшегося в Германии в 1517 году, все больше и больше перемещался в Нидерланды» [436], – отмечает «История Европы». Но Нидерланды – это уже другая страна.

Что же все-таки произошло с германскими государствами в результате Реформации? Не было буржуазной революции, но не было и реставрации феодализма. Перемены были, и носили качественный характер.

Определение сущности этих перемен неоднократно дано Ф. Энгельсом параллельно и вне связи с тезисом о поражении первой буржуазной революции.

«Исход Крестьянской войны оказался выгодным одним только князьям . Раздробленность Германии, усиление и закрепление которой было главным результатом Крестьянской войны, явилась в то же время причиной ее неудачи» [437].

Напомню цитированное выше положение Ф. Энгельса: о характере революции надо судить по ее результату. Оно высказано в 1882 году, «Крестьянская война в Германии» написана в 1850-м. Мысль Ф. Энгельса развивалась в сторону понимания непобедимости реальной социальной революции и неадекватности представлений ее участников; мысль отечественных историков застряла на политическом и даже военном аспекте революции.