Григорий Завалько - Понятие революция в философии и общественных науках: Проблемы, идеи, концепции

Для определения места социальных революций в истории выделение формаций недостаточно – необходимо видеть всю картину всемирной истории, а не только ее основу. Поэтому необходим более подробный анализ параформаций. Не претендуя на исчерпание проблемы, предложу свое решение.

Классифицировать параформации можно следующим образом.

Первая группа- «восходящие» параформации, непосредственно предшествующие появлению формаций, их преддверие:

– доминомагнарное общество полисов «архаической» Греции и Рима;

– политарно-доминомагнарное общество империи Каролингов [664];

– абсолютистский политаризм.

Эти параформации, в отличие от всех остальных, не являются тупиковыми. Они вместе с формациями составляют историческую магистраль.Считать их формациями не позволяет краткость существования и неустойчивость. Их конец – это начало новой формации, новой стадии в истории человечества, образование новой мировой системы, это магистральная социальная революция.Революции в отдельных социорах – ее части. Термин «мировая революция» представляется менее удачным, так как мировой в точном смысле слова характер имели лишь переход к классовому обществу и переход к капитализму.

Следует согласиться с Ф. Энгельсом и Э. Мейером в вопросе об антично-рабовладельческой; с Ж. Дюби и Р. Фоссье в вопросе о феодальной революции. Они прошли в виде революции-возникновения; первая – «сверху» под давлением народных масс, вторая – силами самого класса феодалов.

Буржуазные революции в ведущих странах происходили «снизу» силами буржуазии и народных масс; в странах, осуществлявших супериоризацию – путем революции «сверху».

В Европе они свергали не феодализм (это задача абсолютистской революции), а абсолютистский политаризм, попутно упраздняя феодальные пережитки. В Японии был свергнут обычный политаризм.

Для Ф. Фюре и сходно мыслящих историков (А. Коббен, Э. Jleруа Ладюри) отсутствие феодального способа производства в предреволюционной Франции является еще одним аргументом против применения понятия «буржуазная революция» к событиям 1789-1794 годов [665].

Сложность буржуазных революций – в том, что при капитализме отдельные социоры существуют и сами по себе, и как части мира-системы. Подъем с периферии на полупериферию, и тем более – из полупериферии – в ядро, наталкивается на сопротивление других социоров, уже занявших там места. Недаром буржуазная Англия возглавляла борьбу против буржуазной революции во Франции, а во время гражданской войны в США поддерживала Юг. Такой же была политика Голландии во время Английской революции.

Поэтому прорыв в ядро – всегда ортокапиталистическая революция: классическая буржуазная «снизу», социорно-освободительная, социорно-объединительная или революция «сверху».

Чем более укреплялся мир-система, тем труднее было новым конкурентам пробиться в его «верхи». В этом – причина идеологии национализма, присущего буржуазному обществу: революционной для восходящих стран и реакционной для удерживающих позиции наверху.

Вэтом же – причина так называемой «незавершенности»буржуазных революций (Германия, Италия, Испания, Португалия, Япония), т.е. компромисса революционного движения с внешней контрреволюционной силой.

«Незавершенность» революций в этих странах, оцениваемых так по логике линейно-стадиального подхода к истории (по сравнению с классическими буржуазными), обычно считалась следствием недостаточной революционности их буржуазии. Это объяснение замыкалось в себе самом: отсталость порождает нерешительность, нерешительность порождает отсталость. Попытка найти выход вела к волюнтаризму, особенно заметному у А. Грамши.

Итальянский историк Розарио Ромео (1924-1987), возражая Грамши, писал: «аграрная революция на якобинский лад в Италии вызвала бы создание антиитальянской коалиции всех крупнейших европейских держав, заинтересованных в социальной консервации» [666].

Аналогичен взгляд многих немецких историков на причину неудач революции 1848 года в Германии [667].

Мнимая незавершенность была на деле максимально возможной завершенностью. Слабость и нереволюпионность полупериферийной и периферийной буржуазии поддерживалась буржуазией «ядра».

Однако в XX веке в этих странах (кроме Испании и Португалии) восторжествовал ортокапитализм как следствие «экспорта революции»,который при капитализме успешен только как «экспорт революции сверху». Именно это явление имело место в послевоенных Западной Германии, Италии, Японии под воздействием США и других ортокапиталистических стран, на что первым, очевидно, обратил внимание M. Л. Тузов в книге «Революция и история» (1991):

«В новейшей истории есть удачные примеры экспорта, "введения" извне социально-политической системы… Имеется в виду послевоенное развитие Германии и Японии. Эти страны не просто проиграли вторую мировую войну и были оккупированы. В Германии проводилась политика денацификации… что можно рассматривать применительно к западной зоне как осуществление своеобразных демократических революционных преобразований… Изменения носили радикальный характер» [668].

Возможно, что автор даже преуменьшил радикальность этих преобразований: была проведена не только политическая, но и социальная революция в точном смысле этого слова. Результатом ее стало уничтожение политарно-капиталистического способа производства и утверждение ортокапиталистического.

Причина этого уникального явления, конечно, не в благородном желании США создать себе конкурентов, а в необходимости противостоять неополитаризму. Это еще один всемирно-исторический результат революции в России.

Таким образом, ядро капиталистического мира-системы сформировано пятью разными видами ортокапиталистической революции:

– классическая буржуазная «снизу»;

– социорно-освободительная;

– социорно-объединительная;

– революция «сверху»;

– «экспорт революции сверху».

С середины XX века возможности расширения ядра исчерпаны – поэтому в паракапиталистических странах уже не может быть никаких буржуазных ортокапиталистических революций.

Период феодализма делит надвое «коммунальная революция» (О. Тьерри), которую также можно назвать купечески-бюргерской. Однако она не является «внутриформационной». Наличие такого типа социальных революций – предположение C.Л. Утченко, выдвинутое в защиту идеи «римской революции» [669]. Думаю, что таких социальных революций нет (надстроечные революции – все «внутриформационные»). Победа нового класса – победа нового способа производства. В Западной Европе после победы данной революции существовало уже не феодальное, а феодально-бюргерское общество. Рассматривать их как формацию и параформацию или как две формации – сложный вопрос, выходящий за рамки моей работы.