Георг Гегель - ФИЛОСОФИЯ РЕЛИГИИ

Человек представляющий, будучи человеком, тоже мыслит, и внутренний смысл истины приходит к нему как человеку мыслящему; только мыслящее может обладать религией, а мышление - это и представление, но только чистое мышление есть свободная форма истины. Рассудок тоже мыслящий, но он застревает на тождестве: понятие - понятие, бытие - бытие; такого рода односторонности закрепляются в рассудке; напротив, в истине подобные конечности уже незначимы как тождественные для себя, но они лишь моменты целокупности.

Тот, кто недоволен философией, мыслящей религию, не знает, чего хочет. Ненависть и тщеславие постоянно вмешиваются тут в игру под внешней личиной смирения; истинное смирение состоит в том, чтобы погружать дух в глубь истины, в самое сокровенное, обладать лишь предметом самим по себе,- тогда исчезает все субъективное, что еще наличествует в ощущении.

Нам надлежит чисто спекулятивно рассматривать идею, оправдывая ее в противовес рассудку, который вообще возмущается против всякого содержания религии.

Имя этому содержанию - таинство, ибо оно скрыто от рассудка, который и не доходит до этого единства; поэтому все спекулятивное - тайна для рассудка.

____________________

* Примечания к 1-му и 2-му тт.составлены С. С. Аверинцевым и Ал. В. Михайловым при участии А. В. Гулыги.

«Жизнь Иисуса» (Das Leben Jesus) написана в Берне между 9 мая и 24 июля 1795 г.; дата окончания проставлена в конце рукописи. Работа не имела названия и при жизни Гегеля не публиковалась. По-русски публикуется впервые. Перевод выполнен по кн: Hegel. Theologische Jugendschriften. Tubingen, 1907, После 1907 г. на языке оригинала работа не переиздавалась.

1 Утверждение Гегеля, открывающее собой «Жизнь Иисуса» и высказываемое на правах бесспорной аксиомы, имеет отдаленные предпосылки в ортодоксальной христианской традиции. Так, уже в прологе Евангелия от Иоанна греческий термин «логос» («слово», «высказывание», «смысл», «мировой смысл», «мировой разум») применен к богу, воплотившемуся в Христе: «Вначале был логос, и логос был у бога, и логос был бог…» Утверждение, что бог не просто обладает интеллектом, но сам есть интеллект, что его интеллект тождествен его сущности, встречается у схоластов, в топ числе у Фомы Аквинского (Summa contra gentiles I, 45), Однако гегелевское отождествление бога с чистым и беспредельным разумом выходит далеко за пределы подобных представлений и оказывается возможным только в русле идеологии Просвещения. Оно имплицирует, в частности, отказ от представления о чуде как противоразумное, ибо бог, который есть разум, не действует вопреки себе. Такого бога может адекватным образом постичь не позитивная религия с ее культом и догматами, но «религия в пределах одного только разума» (заглавие работы Канта, изданной двумя годами раньше написания «Жизни Иисуса»). Проповедником религии такого рода Гегель и делает своего героя.- 35.

2 Имеется в виду Иоанн Креститель, или Предтеча.- 35.

3 Абстрактно-морализаторская интерпретация Гегеля превращает Иоанново «крещение покаяния», всецело связанное с эсхатологическими ожиданиями, в просветительский призыв исправиться.-36.

4 На деле «крестительскую» практику мессианских движений в Палестине 1 в. н.э. нельзя сводить к такой общепонятной и общечеловеческой аллегории, но она должна быть понимаема на фоне разработанного ритуального языка иудейской религии (ср. обрядовое погружение в воду «осквернившегося», а также принимаемого в общину прозелита; можно вспомнить также и обычаи ессеев). В частности, крещение символизирует смерть и второе рождение (вода - метафора могилы и одновременно материнского лона).-36.

5 Далее Гегель в соответствии со своей общей тенденцией превращает мистериально-драматический диалог Иисуса с дьяволом, понимаемым в евангелиях как реальный антагонист и собеседник, в прекраснодушные одинокие размышления Иисуса на темы философской этики. При этом он опускает третье искушение дьявола его предложение броситься с кровли Иерусалимского храма, чтобы проверить способность к чудотворству.- 37.

6 Одно из наиболее ярких проявлений установки Гегеля, превращающей Иисуса в отрицателя «позитивной религии», как таковой.- 38.

7 Гегель следует хронологии Евангелия от Иоанна. Другие евангелисты связывают изгнание торгующих из храма с последним пребыванием Иисуса в Иерусалиме (Матф., 21, 12-13; Марк., II, 15-17; Лук., 20, 45-46).-38.

8 В древнееврейском и арамейском языках одно и то же слово означает «ветер» и «дух»; образное выражение Евангелия от Иоанна исходит именно из этого языкового факта (ср. Иоан., 3, 8 в русском синодальном переводе: «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит»).-40.

9 В Палестине 1 в, н.э. мытарь (telones) - сборщик податей от лица римской администрации, живший ограблением налогоплательщиков, работавший на иноплеменных завоевателей и вдобавок принимавший на себя «скверну» в религиозно-ритуалистическом смысле благодаря своему постоянному контакту с «язычниками». По отношению к мытарям общественный бойкот соединялся с мистическим страхом перед «скверной». В евангелиях они часто упоминаются рядом с блудницами: положение мытаря - предельная точка видимого и явного позора для мужчины, как положение блудницы - предельная точка столь же явного позора для женщины.- 49.

10 Вся эта «речь» Иисуса - вольная фантазия на просветительские темы, не имеющая, однако, основания в тексте Нового завета. Здесь закономерно возникает понятие, не только оказавшееся в конце XVIII в, в центре философии Фихте, но уже и до Фихте вобравшее в себя жгучую проблематику эпохи,- понятие «я», представление борющегося за свое самоосознание и пытающегося самоопределиться вопреки всем своим ошибкам и заблуждениям индивидуума. С одной стороны, индивидуум, опирающийся как «я», «сам на себя», способен терять почву под ногами и уходить в мир своих фантазий: возникает тема «эгоизма», которая разрабатывается в философско-поэтическом творчестве Фридриха Генриха Якоби (которого Гегель всегда имел ввиду как важного оппонента своих взглядов), и специально тема «философского эгоизма» и «нигилизма» (см. знаменитое открытое письмо Якоби к Фихте, март 1797 г.),-тема, подхваченная и разработанная в сатирическом трактате Жан-Поля (Рихтера) «Ключ к Фихте» (1800). С другой стороны, только «я», открытое для внутреннего развития индивидуума, могло унаследовать просветительскую веру в беспрерывность внутреннего становления личности, ярко выраженную прежде всего Иоганном Готфридом Гердером (а также Гете) и преображающую религиозную идею бессмертия души, когда смерть оказывается для человека, ставшего в своем «я» внутренне-сущностным, новым рождением, переходом в некое, пока неведомое высшее бытие. Здесь гегелевское «я» - гордое самоутверждение человеческой личности, которая способна вбирать в себя даже такую ситуацию христианского человека, как посмертный суд; личность, «я», сама судит себя. «Я» и есть разум (не бог). «Разум», завоеванный просветительским богословием XVIII в» отрицает у Гегеля всякое богословие,- 50.