Борис Кузнецов - Путешествие через эпохи
- Название:Путешествие через эпохи
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Молодая гвардия
- Год:1975
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Кузнецов - Путешествие через эпохи краткое содержание
Путешествуя с графом Калиостро на машине времени, читатель встречается с великими мыслителями разных времен и эпох. Он как бы слышит их перекличку и видит живую связь времен и поколений, преемственность в развитии культуры, ее «инварианты» и специфику сменявших одна другую эпох.
Путешествие через эпохи - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Но я хочу вернуться к связи тенденций и перспектив современной физики, прогнозов, относящихся к развитию теории относительности с «сентиментальным воспитанием». Эмоциональный и моральный эффект современной физики связан с некоторыми аналогиями (не только аналогиями, тут более глубокая и реальная связь) между физическими и общественно-научными концепциями. В последнем счете концепция связи конечного существования индивидуума и бесконечного бытия целого — общая концепция Марксова учения об обществе и современных физических воззрений — вызывает ощущение бесконечного бытия в данный момент. Это некоторая форма Гегелевой истинной бесконечности, которая не противостоит своим конечным элементам, а входит в них. Включение индивидуального бытия и локального здесь-теперь в бесконечное пространство и бесконечное время, в бесконечный процесс создает то ощущение жизни в целом, о котором писал Шиллер. Именно жизни в целом, а не нивелирующего подчинения целому. Такое ощущение ассоциируется с «кубком Оберона», о котором писал Фейербах — его слова: «Каждый миг ты выпиваешь чашу бессмертия, которая наполняется вновь, как кубок Оберона», уже приводились в моих воспоминаниях.
Это иное преодоление страха смерти, не такое, как у Эпикура. Греческий философ говорил, что смерть не имеет к человеку никакого отношения. Это пассивное преодоление смерти. У Спинозы — иное ее преодоление…
Здесь мне хочется нарушить цельность главы, где до сих пор не было записей бесед с мыслителями прошлых веков, и изложить ответ самого Спинозы на вопрос, который я ему однажды задал. Я встретился со Спинозой в Гааге в 1676 году, за год до смерти философа. Меня не могла поразить удивительная скромность Спинозы, его сердечность и необыкновенная душевная чистота — об этом я уже много читал до путешествия на машине времени в XVII век. Меня поразило другое: сходство манер, разговора, привычек с Эйнштейном. Подумалось, что в данном случае конгениальность мыслителей не ограничивается логической связью идей. Она казалась очень личной, превращаясь в конгениальность отношения к природе, к истине, к людям. Когда Эйнштейн в 1937 году призвал тень Спинозы в качестве арбитра в споре с Бором [141] Бор Нильс (1885–1962).
, здесь сказался не только интерес к философским взглядам мыслителя XVII века, но и ощущение моральной и эмоциональной близости. В Принстоне Эйнштейн говорил мне, что, читая Канта, он восхищается благородной литературной манерой изложения, напоминающей классический расцвет немецкой культуры, а читая Спинозу, он прежде всего восхищается человеком.
Я спросил Спинозу о смысле его фразы: «Мудрый человек размышляет о жизни и не думает о смерти».
В «Этике» понятие «мудрый» связано с понятием «свободный» человек. В беседе 1676 года Спиноза в отличие от формулировок «Этики» высказал некоторые соображения о свободе, как ее понимали в прошлом, во времена Возрождения, и о понятии свободы, вытекающем из идей XVII века. Для мыслителей прошлого свобода была негативным лозунгом. Они хотели высказывать свои идеи так, чтобы им не мешали ни авторитет философии Аристотеля, ни внешние запреты. Но это только первый шаг к свободе. Современный идеал свободы — активный, и он отнюдь не сводится к индивидуальному идеалу. Вернее, самый индивидуализм нашего времени, по словам Спинозы, состоит в выходе индивидуума за пределы своего ограниченного существования, в его приобщении к космосу, в активном познании мира, в наполнении индивидуального сознания космическим содержанием.
Воплощением понятия свободы и связанного с ним понятия мудрости, какими эти понятия были у Спинозы, стала позиция Эйнштейна.
Когда я познакомился с жизнью Эйнштейна — это было после знакомства с теорией относительности, — впечатление устранения страха смерти соединилось у меня с впечатлением свободного конструирования научных концепций и свободного конструирования мира, со спинозовской концепцией активной свободы. Мне казалось очевидным, что человек, с такой свободой и отвагой реконструирующий картину мира, не может бояться смерти. Ведь основным содержанием его сознания была концепция бесконечного мира.
Вернемся, однако, к «сентиментальному воспитанию» до машины времени, до Гааги и Принстона. Я хочу рассказать о том влиянии, которое оказало на мои интересы, замыслы и в особенности чувства знакомство с выступлениями и книгами В. И. Ленина [142] Ленин В. И. (1870–1924).
.
Это были 20-е годы. Для поколения, юность которого совпала с 20-ми годами, да и для следующего поколения и следующего за ним, то есть для современной молодежи, интеллектуальный эффект сочинений Ленина неотделим от морального и эмоционального эффекта. Прочитав каждое новое произведение Ленина, люди становились не только образованней, но и во всех отношениях свободней, их сознание еще больше заполнялось интересами целого. Для моего поколения к этому прибавлялось нетерпение, с которым мы раскрывали страницы с новыми выступлениями Ленина, прибавлялось также труднопередаваемое ощущение одновременности нашего пребывания на земле с жизнью Ленина.
В те годы все, что говорил Ленин, не отделялось в нашем сознании от того, что происходило в стране и во всем мире. Я вспоминаю сейчас слова Г. М. Кржижановского [143] Кржижановский Г. М. (1872–1959), советский государственный деятель, председатель комиссии ГОЭЛРО, первый председатель Госплана.
, которые он произнес в своем докладе об электрификации на съезде Советов и потом повторял в наших беседах в 30-е, 40-е и 50-е годы. В современную эпоху, говорил он, люди проходят как тени, а дела их — как скалы. Этой фразой Г. М. Кржижановский закончил свой доклад об электрификации. Я спорил тогда с Кржижановским: в наши дни люди не проходят как тени, они ощущают и утверждают бессмертие того, что они делают, и тем самым каждое мгновение выпивают свой кубок Оберона. Они не тени именно потому, что дела их как скалы. Слияние слова и дела приводило к очень глубокому пониманию связи с личностью Ленина не только через чтение его статей и книг, но и через восприятие того, что происходило в жизни, — здесь источник того ощущения одновременности существования и общения, которое так знакомо моим сверстникам.
Уже в 20-е годы я почувствовал единство того, что меня тогда занимало, — интереса к теории относительности и интереса к общественным идеям и проблемам. Прочитав письмо В. И. Ленина Г. М. Кржижановскому о плане электрификации и затем выступления Ленина, посвященные плану ГОЭЛРО, я почувствовал, каким мощным рычагом преобразования общественных отношений становится классическая наука. План электрификации был воплощением классической науки, комплексным планом реализации того, что позволяла сделать классическая термодинамика, классическая электродинамика, классическая электронная теория. Но план ГОЭЛРО вызывал в сознании картину дальнейшего научно-технического прогресса.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: