Георг Лукач - Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества

Однако наша задача не заключается в том, чтобы провести различие между отдельными этапами в развитии взглядов позднего Гегеля. Мы стремимся выявить на основе анализа поздних собственных текстов Гегеля, в датировке которых не существует каких-либо сомнений, определенную линию развития его взглядов и обосновать наше понимание их. Поэтому мы полагаем, что вполне достаточно указать на общую противоположность между философско-исторической периодизацией Гегеля в иенский период и в период после низвержения Наполеона. Для этого нам кажется вполне убедительным привести ряд мест из этих лекций, хотя мы и не знаем точно, к какому периоду относятся те или иные высказывания Гегеля.

Основная мысль лекций по философии истории состоит в том, что такой социально-государственный переворот, каким является французская революция, был возможен и необходим лишь в странах, в которых не победила Реформация. Гегель неоднократно высказывает эту мысль с полной ясностью. Он принимает в качестве исходного пункта то, что начавшееся с французской революции движение в романских странах, где господствовал католицизм, не приводит к застою, что реакция и революция неотделимы друг от друга при соответствующем быстром темпе исторического развития. Гегель видит причину этого беспокойного движения в том, что эти страны остались католическими. "Таким образом, абстракция либерализма из Франции обошла кругом весь романский мир, но вследствие религиозного рабства этот мир остался скованным политическим гнетом. Дело в том, что принцип, исходящий из того, что оковы могут быть сброшены с права и свободы без освобождения совести, что революция возможна без реформации, ошибочен" [16].

Этот взгляд вытекает из того, что Гегель, перечисляя причины, приведшие к французской революции, считает главной и решающей причиной то, "что оно (правительство. — Д. Л.) было католическим, и следовательно, понятие свободы, разум законов не признавались последним абсолютным обязательством, так как святое и религиозная совесть были отделены от них" [17].

В противовес этому Гегель дает объяснение того, почему в Германии не была осуществлена революция, аналогичная французской революции, почему революция не была здесь безусловно необходимой. "В Германии все в светских делах уже было улучшено благодаря Реформации… Следовательно, принцип мышления уже был в значительной степени удовлетворен, и протестантский мир сознавал, что в вышеуказанном примирении заключается принцип, из которого вытекает дальнейшее развитие права" [18].

Революция типа французской революции, следовательно, рассматривается в позднейшей философии истории Гегеля как тщетная попытка народов достичь мирскими путями того примирения разума с действительностью, которое осуществлено в Германии Реформацией. Все же конкретные формы позитивной религии получают в философии истории Гегеля ту роль и значение, которых они не имели в иенский период. То, какова методологическая и философско-историческая функция религии в "Феноменологии", мы раскроем более подробно позднее. Здесь же мы должны прежде всего подчеркнуть, что в "Феноменологии" речь идет о религии вообще и соответственно о христианской религии в целом.

В иенский период Гегель не акцентирует свое внимание на различии между католицизмом и протестантизмом (и даже на различии между лютеранством и кальвинизмом, которое в поздней философии истории играет большую роль). Само собой разумеется, он отрицает и связанную с этим проблему, она не играет той роли, которую она обрела в более поздней философии истории [19].

В философии истории позднего Гегеля речь идет уже не о христианстве вообще, а о конкретных различиях между католицизмом и различными формами протестантизма.

Здесь невозможно в деталях описывать позднейшее развитие Гегеля, и мы попытаемся показать, что это понимание — которое мы выше охарактеризовали в общих чертах и согласно которому реформация представляет собой решающий поворотный пункт нового времени, а дифференциация важнейших европейских стран на католические и протестантские составляет решающую основу осуществления их государственных и социальных судеб — укрепляется у Гегеля в более позднее время, особенно в берлинский период, и получает все более четкие и ясно выраженные формы. В первом издании "Энциклопедии" (1817, Гейдельберг) мы не находим даже следов подобного понимания. В первой большой работе берлинского периода — "Философии права" (1820) эта мысль уже отчетливо выражена. Здесь Гегель говорит об отношении реформации к развитию государственности в современном смысле слова. "Поэтому столь ошибочно считать, что для государства было бы несчастьем отделение церкви, что оно может лишь благодаря ей стать тем, чем оно является по своему определению, а именно самосознающей разумностью и нравственностью" [20].

Еще отчетливее это понимание обнаруживается во втором издании "Энциклопедии" (1827). Полемизируя с католическими философами периода Реставрации, Гегель говорит: "Совершенно последовательно католическая религия так громко восхвалялась и нередко и теперь еще восхваляется как такая, при которой единственно только и обеспечивается прочность правительств — на деле таких правительств, которые связаны с учреждениями, основывающимися на несвободе духа, долженствующего быть в правовом и нравственном отношении свободным, т. е. на учреждениях бесправия и на состоянии нравственной испорченности и варварства". В третьем издании (1830) он делает к этому абзацу следующую вставку: "Эти правительства не знают, однако, того, что и в фанатизме они имеют дело со страшной силой, которая лишь до тех пор и только под тем условием не выступает против них враждебно, пока они сами остаются в плену бесправия и безнравственности. Но в духе существует еще и другая мощь… мудрое знание того, что в действительности является в себе и для себя справедливым и разумным" [21]. Уже из этих цитат ясно, что Гегель постоянно развивал мысль, которая, по всей вероятности, уже в берлинский период была принята им в качестве исходного пункта.

Оценка этого периода выходит за рамки нашего исследования. Поскольку существуют крайне незначительные материалы, постольку оно не может не быть поверхностным. Действительный анализ и оценка той формы "примирения" с действительностью, которая характерна для берлинского периода в развитии взглядов Гегеля, должна стать задачей последующих марксистских исследований развития философии позднего Гегеля. Мы лишь кратко отметим те точки зрения, на которые уже однажды обращали внимание, а именно на то, что поздний Гегель гораздо ближе к конкретной исторической реальности тогдашней Германии, чем в тот период, когда он ожидал радикального преобразования Германии с помощью политики Рейнского союза, осуществлявшейся Наполеоном. Необходимо проанализировать весь доступный материал для того, чтобы показать, где и в чем реализм Гегеля означает шаг вперед в познании объективной действительности и где он оборачивается утверждением "некритического позитивизма". Эти тенденции сосуществуют в работах позднего Гегеля. Необходимо также конкретно описать противоборство этих тенденций друг с другом и раскрыть то, какова же цена той зрелой формы систематизации своих взглядов, которую осуществляет Гегель в поздних работах.