В Степин - Новая философская энциклопедия. Том четвёртый Т—Я

515

ЯСПЕРС Groningen, 1935, S. 35). Если «бытие-в-мире» есть «Всё» (das All), а экзистенция противостоит «Всему» на правах «Единственного» (das Einzige), то трансценденция бытийствует во «Всем» и в «Единственном» как объемлющее их «Единое» (das Eine). В своем качестве парменидовского «Единого» трансценденция Ясперса отличается большей позитивной наполненностью не только от чисто негативной трансценденции Сартра, но и от апофатической трансценденции Хайдеггера. Параллель этого тройственного членения бытия с той трихотомией, которую знает традиция теизма (вещный мир — ограниченно-невещная душа — абсолютно-невещный бог), достаточно прозрачна. Перед лицом трансценденции мышление принимает свой третий облик — облик «метафизики». Но мыслить трансценденцию можно лишь весьма неадекватным образом: «вмысливать» (hindenken) ее в предметное. Предметные выражения трансценденции Ясперс называет «шифрами», сознательно избегая более привычного обозначения «символы» (Der philosophische Glaube angesichts der Offenbarung. Munch., 1962, S. 157—58). В этом можно усмотреть своеобразное продолжение традиции протестантизма с ее тенденциями иконоборчества, с исконным страхом перед предметно-образной эмблематикой. Шифры, по Ясперсу, творятся и принимаются в экзистенциальном акте веры; однако различие между двумя видами веры состоит в том, что религиозная вера превращает шифры в символы, этим опредмечивая трансценденцию, чего избегает философская вера. Оскорбляющий разум догматизм религиозной веры всецело связан с тем, что она имеет некий объект, что она есть вера «во что-то», в то, что нечто обстоит так, а не иначе, и потому она узурпирует формы объективного знания. В своей же подлинной сути «вера не есть знание (Wissen), которым я обладаю, но уверенность (Gewissheit), которая меня ведет» (там же, S. 49). Аналогичное противопоставление веры и религии (с осуждением последней) можно встретить и в диалектической теологии; но в отличие от конфессиональных мыслителей протестантизма Ясперс отвергает и идею Откровения как чуждую разуму и притом клонящуюся все к тому же опредмечиванию трансценденции. Идеал философской веры у Ясперса подчас представляется модернизированным вариантом кантовского идеала «религии в пределах одного только разума». Однако Ясперс острее, чем Кант, ощущает грозящую философской вере опасность переродиться из высокой надпред- метности в пустую беспредметность и утратить «субстанцию». Это вынуждает философскую веру просить помощи у своей, казалось бы, преодоленной сестры — у религиозной веры. «Религия, чтобы остаться правдивой, нуждается в совестливости философии. Философия, чтобы остаться наполненной, нуждается в субстанции религии» (Rechenschaft und Ausblick, S. 358). В отношении Ясперса к христианской традиции ощущается очень зыбкое, неустойчивое равновесие отвержения и приятия; и здесь его мышление оказывается двуполярным и двузначным. Этика Ясперса исходит из идеи современности, которую, однако, он требует мыслить во всей ее открытости и текучести, ибо всякая попытка дать современности однозначную характеристику отняла бы «честность» (Redlichkeit) у нашего мышления и свободу у нашего действования. Историческая ситуация не может быть охвачена познанием во всей своей полноте и включает «неучитываемое» (das Unberechenbare); игнорирование этого есть «ненаучность», в которой либеральный гуманист Ясперс усматривает конкретную политическую опасность: «дух ненаучности открыл двери национал-социализму» (ibid., S. 143). Аксиология Ясперса ситуативна и постольку исторична, но историзм Ясперса (оказывающегося решительным антиподом Шпенглера) в свою очередь строго акси- ологичен: для мировой истории постулируется универсальный смысл и смысловая связь времен. Вера Ясперса в возможность общечеловеческой коммуникации в пространстве и времени поверх всех культурных барьеров связана с его исключительно интимным и прочувствованным ощущением философской традиции как братства мыслителей всех времен: «пока человек философствует... он ощущает себя в связи с сокровенно- открытой цепью свободно ищущих людей» (Vernunft und Existenz... S. 107, см. также Die gro?en Philosophen, Bd. 1. Munch., 1957). Наличие этой связи времен гарантируется особым «осевым временем» (Axenzeit), выявившим универсальный смысл истории. Если для христианской традиции таким временем является время земной жизни «вочеловечившегося» Логоса, то Ясперс предлагает усматривать осевое время в эпохе между 800 и 200 до н. э., когда одновременно действовали первые греческие философы, израильские пророки, основатели зороастризма в Иране, буддизма и джайнизма в Индии, конфуцианства и даосизма в Китае. Это движение, прошедшее всю Евразию, от Средиземноморья до Тихого океана, высветлило словом и мыслью тяжеловесные массы безличной «до-осевой» культуры и создало идею личностной, экзистенциальной ответственности перед лицом анонимного бытия-в-мире; тем самым оно создало для будущих поколений всечеловечески-общезначимый завет, сравнительно с которым христианство является лишь поздним отражением. Оно послужило общим истоком для культур Востока и Запада, в силу чего противоположность между этими культурами оказывается заранее лишенной абсолютного характера. Чтобы спасти человеческую сущность, находящуюся в ситуации 20 в. на грани гибели, мы должны, по мнению Ясперса, обновлять свою связь с осевым временем и возвращаться к его «изначальности», подыскивая для неизменно утрачиваемой и вновь обретаемой истины новые «шифры». И здесь Ясперс как либеральный гуманист оказывается антиподом Хайдеггера: если заветная цель последнего — преодолеть «гуманизм», т. е. «переиграть» исторические свершения осевого времени и вернуться к массивной бытийственности архаики, то Ясперс стремится изыскать для «гуманизма» новые возможности на самой границе его значимости. Соч.: Strindberg und Vkn Gogh, \fersuch einer pathographischen Analyse unter vergleichender Heranziehung von Swedenborg und Holderlin, 2 Aufl. В., 1926; Die geistige Situation der Zeit, 3Aufl. В., 1932; Nietzsche. Einfuhrung in das Verstandnis seines Philosophierens. В., 1936; Descartes und die Philosophie. В.—Lpz., 1937; Philosophische Logik, Bd. 1. Munch., 1947; Philosophie und Wissenschaft. Antrittsvorlesung an der Universitat. Basel—Z., 1949; Einfuhrung in die Philosophie (12 Radiovortrage). Z., 1950; Die Frage der Entmythologisierung. Munch., 1954 (совм. с R. Bultmann); Schelling. Gro?e und 'Verhangnis. Munch., 1955; Philosophie, 3 Aufl., Bd. 1—3. В., 1956; W> stehen wir heute? Olten, 1961; Nicolaus Cusanus. Munch., 1964; Schicksal und Wille. Autobiographische Schriften. Munch., 1967; в рус. пер.: Смысл и предназначение истории. М., 1994; Карл Ясперс: философская автобиография. М., 1995. Лет.: Гайденко П. П. Экзистенциализм и проблема культуры. М., 1963; Она же. Проблема интенциональности у Гуссерля и экзистенциалистская категория трансценденции.— В сб.: Современный экзистенциализм. М., 1966; Габитова Р. М. Человек и общество в немецком экзистенциализме. М., 1972; ТипсинаЛ. Н. Философия религии К. Ясперса. Л., 1982; Dufrenne M. et RicoeurP. К. Jaspers et la philosophie de l'existence (pref. de Karl Jaspers). P, 1947; Brecht F. J. Heidegger und Jaspers. Wuppertal, 1948; MasiG. La ricerca delia verita in