Эвальд Ильенков - Диалектика и герменевтика

И если гегелевский бог-логос обретал образ человека средних лет, читающего с пониманием трактат про «мышление о мышлении», то боги всех разновидностей лингвистических «философий» скроены скорее по модели ребенка, читающего книгу по высшей математике и ничего, естественно, в ней не понимающего и не могущего понять . На страницах ее он видит знаки, сочетаемые со знаками с помощью очередных «логических» знаков-операторов, но смысла и значения, за всем этим стоящего, не видит. Этому учит логический позитивизм.

Или вкладывает в то, что он видит, свой, ребяческий смысл, не имеющий ничего общего с тем значением, которое зримые им знаки имеют в составе подлинной теоретической культуры. При этом думает, что он не вкладывает этот смысл, а выявляет «подлинный», в них скрытый… Тем самым создается иллюзия понимания там, где никакого реального понимания нет. А это уже экзистенциалистская герменевтика.

Поэтому-то дистанция между последователями Карнапа-Витгенштейна и последователями Мартина Хайдеггера не так уж велика, как может показаться. И те и другие разрабатывают технику работы со Словом на потребу «человека говорящего» (но уже, увы, не «мыслящего»).

Слово (знак, символ, язык) превратилось тут в непрозрачную стену, загородившую от человека объективную реальность природы и истории, вместо того чтобы быть совершенным оптическим инструментом, позволяющим выявлять в природе и в истории такие срезы и аспекты, которые без слова (без языка) рассмотреть нельзя. В частности, диалектическое [162] движение природы и истории самих по себе и законы этого движения, а не правила «специфического» круговращения вербализованной мысли внутри себя самой, внутри вербальных конструкций, принимаемых за «подлинное бытие».

Законы подлинно научно, т. е. материалистически, истолкованной диалектики как Логики и теории познания современной науки суть отраженные в сознании людей (и, естественно, выраженные «надлежащими словами») всеобщие формы и закономерности развития природы и истории, проверенные на объективность тысячелетиями реальной человеческой практики и потому ставшие схемами развития их реального понимания, осмысления логическими формами реконструкции действительного, вне и независимо от мышления совершающегося развития действительности, природы и истории, развития через противоречия, которое только и рождает нечто новое как в жизни, так и в науке.

Но такое понимание диалектики, как логики объективного познания, «понятно» и естественно для тех классов людей, которые преобразуют своими руками неподатливый материал природы, постигая в ходе этого преобразования его собственные свойства и закономерности изменения, и для той науки, которая ясно видит свою генетическую связь с этим реальным процессом и старается понять закономерности этого реального процесса, чтобы сделать руки умнее, чтобы научить их работать с материалом в согласии с его собственной природой, а не вопреки ей.

Потому-то материалистическая диалектика — диалектика в ее действительном понимании — и прививается только на почве определенного исторического движения, соединяющего работу рук с работой головы, научно-просвещенного движения пролетариата, а на всякой другой почве вырождается. Экзистенциалистская герменевтика — прекрасный тому пример. Изощреннейшая филологическая образованность делается тут средством затуманивания и сокрытия истины под видом ее прояснения и приведения к «открытости»… От гегелевской же диалектики тут сохраняется только ее фразеология, терминология, ее своеобразный синтаксис да произвольно перетолкованная «семантика», одна словесная оболочка без одухотворявшей ее когда-то мысли. [163]

Gadamer H.G. Wahrheit und Methode. Tübingen, 1972. S. XXII.

См., например: Simon J. Das Problem der Sprache bei Hegel. Stuttgart, 1966; Gadamer H.‑G. Hegels Dialektik. Tübingen, 1971.

Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет, т. 1. М., 1970, с. 406.

Там же, с. 407.

Там же.

Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. V, с. 6

Там же, т. III, с. 196.

Там же, с. 168.

Там же, с. 176.

Там же, с. 199.

Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет, т. 1, с. 292.

Гегель Г.В.Ф. Сочинения, т. IV, с. 166.