Георг Гегель - Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

вовсе не следует, что мысль есть сущность вещи, что мысль и вещь одно

и то же. Рассуждение Гегеля не выдерживает критики и похоже на то,

как если бы я сказал: так как при помощи микроскопа мне делаются

доступными не видимые невооруженным глазом вещи, то микроскоп

*) Гегель, Наука логики, дер ДебольскоГо, ч I, стр 3.

XXII

есть сущность этих вещей, микроскоп и вещи — одно и то же.

Мышление есть орудие познания; орудие же познания и предмет

познания — не одно и то же.

Исходя из своей принципиальной позиции, что мысль и вещь —

одно и то же, Гегель устанавливает, что категории, которыми

занимается логика, суть чистые духи. Отсюда следует, что логика есть

система чистых духов, или идей. Поскольку же философия природы

и философия духа являются, с точки зрения Гегеля, прикладной

логикой, то и в них живут «чистые духи», образующие их душу. В

логике, как и до сотворения мира, чистые духи даны «без покрова», в их

«чистом» виде; в философии же природы и философии духа чистые

духи облекаются, так сказать, в плоть. Это — чистейший мистицизм.

Поэтому Маркс и Энгельс свою критику гегелевской системы и начали

с критики этих мистических основ всей его философии. Представлять

себе дело таким образом, что качество, количество, мера, бытие,

причина, форма и пр. — суть «чистые духи», что они ведут

самостоятельное существование в качестве таких «чистых духов», — это

поистине верх нелепости. Это значит — возводить в конкретное

существование чистейшие абстракции, что в корне противоречит всякой

диалектике.

В самом деле, что делает Гегель? Он рассуждает примерно

таким образом:так как, изучая мир вещей, мы создаем себе

отвлеченные мысли о нем, то в действительности существуют не вещи, а только

эти мысли о вещах. Возьмем его рассуждение о материализме.

Материализм, говорит он, признает истинно объективным одну материю.

«Но сама материя есть абстракция, которая, как таковая, не может

быть воспринята нами. Можно поэтому сказать, что не существует

вообще материи, ибо в том виде, в каком она существует, она всегда

представляет собою нечто определенное, конкретное. И однако эта

абстракция, которую мы называем материей, есть, согласно учению

материализма, основа всего чувственного, есть чувственное вообще,

абсолютная разъединенность внутри себя, и поэтому она есть

внеположное друг другу сущее. Поскольку для эмпиризма это чувственное

есть лишь нечто данное и таковым и остается, он — учение не–свободы,

ибо свобода состоит именно в том, что я не имею противостоящим

себе никакого абсолютно другого, а нахожусь в зависимости от

содержания, которое есть я сам» *).

*) Гегель, Энциклопедия, ч I, § 38, стр 82 настоящего издания

ГЕГЕЛЬ II ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ ??III

Что хочет сказать здесь Гегель? Так как мы знаем материю в се

определенных, конкретных формах, то материи не существует. И так

как, далее, материя, как понятие, есть абстракция от конкретных

и чувственных форм ее, то в действительности существует не материя,

а только мысль В силу того, что мы мыслим материю, существует,

мол, не материя, а мысль Это ведь обычный способ рассуждения

всех вульгарных идеалистов и метафизиков. И Гегель действительно

«обнаруживает» себя во всех этих рассуждениях как метафизик.

III.

Гегель — объективный или абсолютный идеалист. Поэтому формы

мышления, категории, для него не только субъективны, но) и

объективны. В этом смысле Гегель делает шаг вперед в сравнении с

Кантом. Он пишет: « . Если все эти категории, например единство,

причина, действие и пр., сознаны нашей мыслью, то из этого еще

не следует, чтобы они принадлежали нам самим и не составляли

в то же время определений, свойственных самим предметам».

Это совершенно правильное замечание, которое, однако,

применимо также и к материи. Против него ничего нельзя было бы

возразить, если бы с понятием объективности Гегель не связывал

мистических представлений. Ведь, с точки зрения Гегеля, как мы это уже

выяснили, категории потому не субъективны, что они сами по себе

существуют объективно как духи, как чистые мысли, а поскольку

они «воплощены» в конкретных предметах, они составляют их «душу».

Именно в этом последнем смысле они «свойственны самим

предметам». Поэтому, когда Гегель говорит, что логика не занимается только

формами мысли, а имеет также и содержание, то это совершенно

верно, но Гегель прежде всего отвергает содержание, которое

заимствовано из опыта, между тем как в действительности нет иного

содержания, кроме опытного. Во–вторых, Гегель под содержанием логики

понимает чистые мысли, т. е. те же категории, которые составляют

формы мышления. Форма и содержание здесь тожественны. Под

содержанием Гегель понимает те же формы, поскольку они имеют

объективное существование, поскольку они суть объективные мысли,

а под формами он понимает то же содержание, т. е. те же категории,

или чистые мысли, поскольку они являются «формами

сознательной мысли».

Гегель прав в своем утверждении, что категории нашей мысли

являются одновременно и объективными категориями. Но в то время

XXIV

как материализм видит в субъективных формах отражения

объективных форм, Гегель, наоборот, считает, что «логика рассматривает мысли,

самое содержание которых принадлежит мышлению и произошло

из него».

Гегель приводит следующий пример:

«Рассмотрим кусок сахара; он — твердый, белый, сладкий и т. д.

Мы говорим, что все эти свойства объединены в одном предмете, но

это единство не является предметом ощущения. Точно так же обстоит

дело, когда мы рассматриваем два события как находящиеся друг к

другу в отношении причины и следствия. Воспринимаются здесь два

отдельных события, следующие друг за другом во времени. Но что

одно событие есть причина, а другое — следствие (причинная связь

между этими двумя событиями), — это не воспринимается, а

существует лишь для нашей мысли» *).

Совершенно неверно, будто «определения причины и действия

не почерпнуты из наблюдения», т. е. из опыта. На этом примере мы

лишний раз убеждаемся в неправоте Гегеля и идеализма вообще.

Из того факта, что мы не ощущаем непосредственно действия

причины, Гегель делает вывод о том, что определения причины и

действия не почерпнуты нами из опыта, а принадлежат нашей мысли.

В природе существует много такого, что нам не дано в

непосредственном ощущении и относительно чего мы делаем те или иные

логические выводы, исходя, однако, из того, что нам дано в восприятии