Бхагаван Раджниш - Прямо к Свободе. Размышления о суфийских притчах

Суфий подождал, пока птица усядется около единственного открытого окна в зале и тогда вдруг хлопнул в ладоши.

Встревоженная птица прямо вылетела через проем окна, на свободу.

Тогда Бахауддин сказал:

"Для неё этот звук был чем-то вроде шока, даже оскорбления, ты не согласен?"

Есть древняя история: в Таиланде существует очень старинный храм, И легенда говорит, что в начале Творения Бог разгневался на одного ангела. Ангел был обвинен в неповиновении, и это было так серьезно, что Бог сбросил его на землю и велел ему жить невидимым змеем в этом древнем храме.

В храме было башня с сотней ступеней и каждый паломник, который приходил в храм, должен был пройти в башню — это была часть паломничества. И Бог сказал ангелу: "Ты должен будешь жить на первой ступени башни, и должен будешь идти с каждым паломником, который придет". В Таиланде сознание человека делится на сто ступеней, и змей мог подняться с паломником только до того уровня на котором существует его сознание. Если он достиг 20-й ступени познания, сознания, тогда змей мог следовать до 20-й, если до 50-й, то до 50-й. И Бог сказал: "Если ты сможешь трижды достичь последней ступени, тогда ты будешь освобожден от греха".

Легенда говорит, что до сих пор только однажды змей мог достичь сотой ступени.

Не меньше 10000 тысяч паломников приходит каждый день в древний храм. Тысячелетия прошли — паломники и паломники, А змей следовал за каждым из них. Иногда, редко, он мог достичь 25-й ступени, очень редко — 50-й и лишь один раз — сотой. Он упал обратно на 1-ю ступень. И теперь даже змей стал очень и очень умным — по всей видимости, нет надежды. До сих пор только один раз… а он должен трижды достичь сотой, только тогда он будет освобожден, освобожден от греха.

Легенда прекрасна. Она говорит о многом, первое: среди миллионов людей только однажды случается, что человек становится Просветленным. Стать просветленным трудно, но существует еще большая трудность, о которой я хотел бы вам рассказать. Среди миллионов, один становится просветленным, а среди тысяч Просветленных один становится Мастером. И стать Мастером почти невозможно. Чтобы стать Просветленным, вам надо работать с собой, со своими барьерами, со своими препятствиями, но со своими собственными. Чтобы стать Мастером, вам надо работать с чужими барьерами, препятствиями. Работать над собой очень трудно, а работать с кем-то еще почти невозможно.

Существовало много Будд, но пока что только один Будда стал Мастером. Знаменитое имя Будды Гаутамы известно только потому, что он был Мастером. Миллионы Будд предшествовали ему, но не были Мастерами.

Случилось так: однажды кто-то спросил Будду: "Вокруг тебя почти 50 000 саньясинов — сколько из них стали такими как ты?" Будда, как известно, сказал, что многие стали. Но вопрошающий был озадачен. Он сказал: "Если многие стали такими, то почему никто не знает о них?"

Будда ответил: "Они стали просветленными, но они не Мастера! Они точно такие же, как я, они существуют на таком же плане бытия это одно. Но убедить другого привести свое сознание на тот же план есть очень трудное искусство."

Убедить другого двигаться к высшему пику бытия почти невозможно, потому что он будет оказывать все виды сопротивления. И чем дальше вы будете стараться поднять его, тем сильнее его эго, эго будет сопротивляться, И эго будет радоваться все большему падению. Это будет врагом, А он отождествлен со своим эго, он думает, что он есть эго. Поэтому, когда Мастер пытается изменить или помочь, вы создаете возможные барьеры, чтобы вам нельзя было помочь.

Учителей много, Мастеров мало.

Учителя очень дешевы: вы можете достать их дюжину на рупию, потому что быть учителем — ничто. Вам нужна небольшая интеллектуальная способность, небольшая способность объяснять — если вы немного владеете речью, вы можете стать учителем. Есть писания, вы можете запомнить их после небольшой практики, вы можете добиться определенной логической проницательности, вы можете успокоить людей, можете доказать что-либо. И многие будут привлечены, потому что люди живут на интеллектуальном центре — они живут в своей голове.

Учитель — это интеллектуально направленный человек, гораздо более от головы, чем вы. Он впечатляет вас, но это впечатление никуда не ведет. Вы останетесь на той же колее. Он сам нигде не находится. Учитель — это человек, который учит, не зная, чему он учит. Учитель — это человек, который говорит о вещах, которых он не знает, который говорит обо всем мире, не имея опыта. Он не пробовал ничего неизвестного. Он, возможно, испробовал многое из Вед, Корана, Библии, Упанишад, знаний он мог собрать много, но постижения в нем нет. Но вы можете приладиться к учителю очень легко, потому что он того же типа, он принадлежит к тому же уровню бытия, тому же плану. Учителя стали очень и очень влиятельны они возглавляют великие движения, миллионы привлекаются к ним, потому что они говорят на том же языке, который вы можете понять.

Мастера не возглавляют больших движений — это почти невозможно. На самом деле, в то время, когда они становятся известными, их уже нет здесь, в то время, когда люди слышат о них, они уходят. Тогда люди поклоняются им тысячелетиями, но это поклонение не поможет сильно. Подучить впечатление от Мастера трудно, так как это значит умереть для своего эго. Разрешить Мастеру работать с вами, требует храбрости: вы открываете сердце, становитесь уязвимыми, и никто не знает, куда он ведет — вы должны верить. Логика не поможет — только любовь. А любовь редка. Все логичны: кто любящий? У каждого есть хитрый интеллект, но у кого есть верное сердце?

Это первая вещь, которую надо постичь, прежде чем мы приступим к нашей истории.

Суфии не верят в учителя и учителей. Этот человек, Бахауддин, один из величайших Мастеров. Мастер не учит — он демонстрирует, все его бытие — это демонстрация. Мастер открывает новые перемены и приглашает вас посмотреть через эти новые изменения, новые перспективы, новые окна. Он демонстрирует, он не учит. И даже когда он учит, это только чтобы убедить ваш интеллект прийти к его окну, из которого вещи имеют совершенно другой вид.

И Мастер должен обладать умением в величайшем искусстве: искусстве человеческого сердца — потому что проблемы очень тонкие, очень сложные и комплексные.

Например: приходит ко мне человек. Он готов сделать прыжок, он думает, что готов сделать прыжок, но он не готов. А я вижу, что это не подходящий для него момент: если он прыгнет, то упадет, я должен уговорить его подождать, я должен убедить его подождать подходящего момента. Я должен отвлечь его ум, я должен дать ему какие-то другие занятия, так, чтобы он забыл, хотя бы сейчас, о финальном прыжке. Однажды он будет готов — а все приходит в свое время.