Бхагаван Раджниш - Прямо к Свободе. Размышления о суфийских притчах

Все, что прекрасно — любовь, молитва, медитация — все они есть исход, сами по себе, они не есть средства для чего-то другого. И если вы превращаете их в средства, вы упускаете смысл. Наслаждайтесь ими!

Это так, как утром, когда вы гуляете, и солнце всходит, и рождается новый день, и жизнь воскресает. Все возрождается из ночной смерти, возрождается деревья» оживают птицы, дует свежий ветер. Вы совершаете внутреннюю прогулку и наслаждаетесь ею. Разве вы ведете дневник с записью: "Я гулял по утрам в течение 30 лет, и все еще ничего не произошло" Утренняя прогулка — это утренняя прогулка, сама по себе результат, это ей присуще. Вы наслаждаетесь ею! Каждая утренняя прогулка обогатила вас. Она не обогати! вас когда-нибудь в будущем: она обогащает вас прямо сейчас.

Жизнь всегда платит наличными — она не вексель, она не обещает вам. Жизнь — это наличные деньги: немедленно, здесь и сейчас она дает вам все, что может дать.

Если вы чувствуете себя счастливыми, вы начинаете петь или танцевать — разве вы подсчитываете это? Разве вы ведете дневник с записью: "30 лет я пел и танцевал и все еще не достиг никакого понимания Бога, ничего еще со мной не произошло? Вы вообще не танцевали. Вы вообще не танцор. Вы можете быть технарем, но вы не певец. И в этом разница между технарем и танцором.

Танцор танцует — и в этот момент все достигнуто, потому что в этот момент он потерян. Это умерло. Нет танцора. Существует танец, но в нем нет центра. Это волна в бесконечном океане, движущаяся, существующая, растворяющаяся — никого нет внутри, чтобы управлять шагами в танце.

Далее существует технарь, тренированный танцор: управляет он. Как бы ни был его танец совершенен, он мертв, потому что есть управитель. Тогда он будет подсчитывать: сколько…

Есть прекрасная история, которую я хотел бы рассказать вам. Это произошло в жизни великого индийского музыканта Тансена. Он жил при дворе великого императора Акбара — и был несравненен. Однажды Акбар спросил его: "Я не могу представить себе, что кто-то может тебя превзойти. Это кажется невозможным — ты, по-моему, последнее слово. Но когда бы я об этом ни подумал, в моем уме возникает мысль, что ты, должно быть, являлся учеником по отношению к Мастеру, от которого ты выучился, и кто знает, может быть, он превосходит тебя. Кто твой Мастер? Он еще жив? Если он жив, тогда пригласи его во дворец".

Тансен сказал: "Он жив, но его нельзя пригласить во дворец, потому что он как дикое животное. Вы не можете пригласить его во дворец, он ходит, как придется. Он не есть человек общества. Он — как ветер, или как облака. У него нет связи с обществом — бездомный скиталец. Более того: его нельзя пригласить спеть или сыграть. Это невозможно. Он поет, когда он чувствует. Когда он чувствует, он танцует. Мы пойдем к нему, подождем и понаблюдаем".

Акбар был так заинтересован, он пришел в восторг: "А его Мастер жив — это стоит того, чтобы поволноваться. Где бы он ни был, — сказал Акбар, — я пойду".

Он был бродячим факиром. Его звали Харидас. Тансен послал гонцов, чтобы выяснить его местонахождение. Его нашли в хижине около реки Ямуна. Акбар и Тансен пошли послушать его. Местные жители сказали: "Что-то около трех часов ночи, прямо в посреди ночи, он иногда поем и танцует. Однако весь день он сидит тихо". Итак, среди ночи Акбар и Тансен, спрятавшись, как воры позади дома, ждали — потому что, если бы он узнал, он мог не запеть.

Но Харидас начал петь и потом начал танцевать. Акбар был загипнотизирован. Он не мог произнести ни единого слова, потому что никакая оценка не была бы достаточной. Он непрерывно плакал. И когда они возвращались домой после окончания песни, он хранил молчание. Слезы продолжали катиться из глаз. Когда он пришел во дворец, он прямо на ступенях сказал Тансену: "Я думал, что никто не может превзойти тебя, я думал, ты уникален, но теперь я должен сказать тебе, что ты не идешь ни в какое сравнение с твоим Мастером. Отчего такая большая разница?"

Тансен ответил: "Разница проста. Я пою и играю, чтобы получит нечто еще: власть, престиж, деньги, уважение. Моя музыка — это пока еще средство для достижения иного исхода. Я пою, чтобы получить что-то, а мой Мастер поет, потому что получил что-то. В этом разница. Он поет только тогда, когда имеет что-то внутри — тогда происходит пение, тогда он танцует. Это побочный продукт. Когда он наполнен Божественным и не может вместить его, когда оно переполняет его, только тогда он поет. Его пение — это исход сам по себе. Он празднует!"

И в этом разница между настоящей любовью и фальшивой любовью.

Настоящая любовь просто празднует. Для настоящей любви нет будущего. Настоящая молитва — это праздник. Это не усилие, не средство для чего-то другого. Она появляется и растворяется сама в себе. Момент молитвы — это сама бесконечность. И человек молитвы никогда не считает. Это просто глупо! Даже единственного момента так много, даже один единственный момент становится таким глубоким удовлетворением — некто наполнен. Он не просит большего Действительно, этого слишком много. Одного момента молитвы так много, что вас больше нет. Это наполняет вас полностью и переливается через край.

Если вы можете достигнуть единственного момента молитвы, любви или медитации, вы почувствуете благодарность навсегда. Вы не будете жаловаться.

Тот человек не был человеком молитвы. Человек был жаден, он должен был быть жадным в этом мире, на базаре. Он покинул базар, но базарный ум еще тут. Он оставил богатства этого мира, но отношение все еще то же самое. Он подсчитывает свои дни молитвы, как монеты. Он говорит, что молился и постился 30 лет и все еще не подошел к пониманию Бога. Он никогда не подойдет к пониманию Бога, потому что он совсем не изменился. Он несет все свои мирские отношения в другой мир.

И помните: ваше отношение — это ваш мир. Вы не можете взять его в другой мир. Вы делаете другой мир точно таким же, как тот, который вы покинули.

Ко мне пришел человек — он очень богат и жертвовал деньги многим заведениям, социальным благотворительным обществам, храмам т. п. Он пришел ко мне и рассказал о своих пожертвованиях, и о том, сколько он дал. А его жена добавила упущенную информацию. Она сказала: "Почти миллион рупий он пожертвовал".

Человек посмотрел на жену и с небольшим раздражением сказал: "Почти миллион — не почти, а миллион и десять тысяч!"

Подсчитыванием того, что вы дали, ведение счета… Когда вы ведете счет — вы вообще не даете, вы не делитесь. Это не было даром. Когда вы считаете, что это может быть сделкой — сделкой с другим миром — и этот человек обязательно пожалуется в один прекрасный день, потому что он скажет: "Я дал так много и не подошел ни насколько ближе к пониманию Бога".