Герман Ловцкий - Лев Шестов по моим воспоминаниям

Тут можно читать онлайн Герман Ловцкий - Лев Шестов по моим воспоминаниям - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Философия, издательство Грани, год 1960. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
  • Название:
    Лев Шестов по моим воспоминаниям
  • Автор:
  • Жанр:
  • Издательство:
    Грани
  • Год:
    1960
  • Город:
    Москва
  • ISBN:
    нет данных
  • Рейтинг:
    4.13/5. Голосов: 81
  • Избранное:
    Добавить в избранное
  • Отзывы:
  • Ваша оценка:
    • 80
    • 1
    • 2
    • 3
    • 4
    • 5

Герман Ловцкий - Лев Шестов по моим воспоминаниям краткое содержание

Лев Шестов по моим воспоминаниям - описание и краткое содержание, автор Герман Ловцкий, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Герман Ловцкий Лев Шестов по моим воспоминаниям "Грани", No. 45 (1960), No. 46 (1961)

Лев Шестов по моим воспоминаниям - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Лев Шестов по моим воспоминаниям - читать книгу онлайн бесплатно, автор Герман Ловцкий
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

О знакомстве и дружбе Шестова с Гуссерлем мы знаем из воспоминаний самого Шестова, вошедших в статью Шестова «Памяти великого философа — Эдмунда Гуссерля», написанной в сентябре 1938 г., после смерти Гуссерля. Передаю часть этих воспоминаний, дополненных выдержками из работы Фондана, о которой мы уже упоминали. «С сочинениями Гуссерля я познакомился уже давно (1908 г.). Тогда были только его «Logische Untersuchungen». Впечатление от этой книги было потрясающее, в философской литературе начала двадцатого века мало кто мог сравниться с Гуссерлем по мощи, смелости, глубине и значительности мысли. Личное же знакомство наше состоялось много позже, после появления во Франции моей статьи «Memento Mori» (Revue Philosophique, Janv. 1926), посвященной Гуссерлю. Я был приглашен в Амстердам для чтения доклада в философском обществе (19.4.28). Когда я туда приехал, мне сказали, что следующий за моим докладом будет доклад Гуссерля и что Гуссерль, узнав, что я буду в Амстердаме, просил меня подождать до его приезда, чтоб встретиться со мной. Нечего и говорить, что я радостно согласился отсрочить свой отъезд на несколько дней. Меня уже тогда приятно поразило желание Гуссерля встретиться со своим решительным идейным противником: это, ведь, так редко, почти никогда не бывает.

Первая встреча наша состоялась в философском обществе — в вечер перед докладом. Философских разговоров тогда, конечно, не было: Гуссерль был занят докладом своим, который длился больше двух часов и который, кстати сказать, он прочел с необычайной легкостью, стоя, и с таким искусством, с такой силой, точно ему было не 70 лет, а 40. Тогда же он попросил того члена общества, у которого он с женой остановился (таков обычай в Амстердаме — докладчики живут не в гостиницах, а у членов философского общества), пригласить меня к себе к обеду на следующий день. За обедом, конечно, о философии не разговаривали. Но сейчас после обеда, как только мы перешли из столовой в кабинет хозяина, Гуссерль начал говорить на философские темы. Гуссерль весь был во власти одолевавших его философских заданий. Наиболее интересные и значительные признания услышал я от него уже в этом первом нашем разговоре:

«Вы были неправы, — начал он, набросившись на меня с резкостью и страстностью. — Вы как бы не заметили, что принудило меня так радикально поставить вопрос о существе нашего знания и пересмотреть господствующие ныне теории познания, которые прежде удовлетворяли меня самого не меньше, чем других философов. Чем больше углублялся я в основные проблемы логики, тем больше чувствовал я, что наука, наше знание шатаются, колеблются. И, наконец, к моему неописуемому ужасу, я убедился, что если современная философия есть последнее слово, которое дано сказать людям о существе знания, то знания у нас нет. Был момент, когда, выступая на кафедре с изложением тех идей, которые я усвоил себе от наших современников, я почувствовал, что мне нечего сказать, что я выхожу к слушателям с пустыми руками и пустой душой. Мне казалось, что если усилиями нашего разума не будут преодолены возникшие во мне сомнения, то в один прекрасный день все наше познание рухнет. Мне пришлось наново постепенно открыть философию. Вы не представляете, какой ценой я заплатил, чтобы вновь найти самоочевидные истины».

В таких приблизительно словах, но с еще большей силой и страстностью, с тем исключительным подъемом, который чувствовался во всех его замечательных писаниях и речах, говорил он мне об источниках его столь смелой и оригинальной философии, беспощадно разметавшей основные идеи лучших представителей современной мысли. И говорил он об этом с такой искренностью, с таким увлечением, с таким вдохновением, что, думаю, даже для непричастного к философии, если бы он послушал его, сразу обнаружилось бы, что поднятые Гуссерлем вопросы были не теоретическими, то или иное решение которых для нас безразлично, а потому и равно приемлемо, а вопросами, как он сам выразился, жизни и смерти. В Гуссерле, точно у Шекспировского Гамлета, пробудилось страшное, роковое «быть или не быть» или, лучше еще, его посетило гамлетовское (точнее, шекспировское) откровение: время вышло из своей колеи. Впечатление от того, что он говорил, было поистине потрясающее. Я никогда не забуду моей первой личной встречи с Гуссерлем, как никогда из памяти моей не изгладится впечатление, произведенное на меня чтением его сочинений на двадцать лет раньше: встреча с великими представителями человеческого духа оставляет в нашей душе неизгладимые следы.

Это я ему откровенно и сказал: «Вы правы, конечно: со всей энергией, которую я мог в себе найти, я обрушился на ваши идеи. Но именно потому и единственно потому, что я почувствовал огромную, ни с чем несравнимую мощь вашего мышления, равно как и то, что вы мне сейчас рассказали о внутренних истоках ваших столь оригинальных и столь смелых идей.

Резкость моих нападок не только не ослабляет, но, наоборот, подчеркивает огромное значение того, что вы сделали для философии. Чтобы бороться с вами, нужно напрячь все душевные силы, — а всякое напряжение предполагает страсть и связанную со страстью резкость. Предо мной стала страшная дилемма: либо принять все, что вы говорите, и не только то, что вы уже высказали, но и все выводы, к которым обязывает философия, либо восстать против вас. И вот я вам заявляю: если в ином мире меня обвинят в том, что, начав борьбу с самоочевидностями, я предал философию, — я укажу на вас, и вы будете гореть, а не я. Вы так долго и с такой силой и неумолимостью гнали и преследовали меня своими самоочевидностями, что у меня не оставалось другого выхода: либо во всем вам покориться, либо решиться на отчаянный шаг — восстать уже даже не против вас, а против того, что считалось и считается до сих пор вечно неоспоримым основанием всякой философии, всякого мышления, восстать против самоочевидностей».

Во Франции, до появления моих статей, почти не знали Гуссерля. После их появления, «Сосьете франсез де философи» и «Инститю д'Этюд Жерманик» пригласили его прочитать лекции в Париже, весной 1929 г. Он прочел две лекции 23-го и 25-го февраля в амфитеатре Декарт, в Сорбонне. Когда он пришел по моему приглашению ко мне, он сейчас же после обеда (которого он как бы не заметил, который для него как бы не существовал) ушел со мной в отдельную комнату и сразу же приступил к философскому собеседованию. Это было в ту пору, когда я работал над первой частью своей книги «Афины и Иерусалим», которая называется «Скованный Парменид». Естественно, что я постарался направить беседу нашу на те темы, которые трактовались в этой части моей книги. И вот, когда я сказал ему, повторяя почти дословно то, что потом было написано в «Скованном Пармениде»-«В 399 году отравили Сократа. После Сократа остался его ученик Платон, и Платон, «принуждаемый самой истиной» (выражение Аристотеля), не мог не говорить, не мог не думать, что Сократа отравили. Но во всех его писаниях слышится и слышался только один вопрос: точно ли в мире есть такая сила, такая власть, которой дано окончательно и навсегда принудить нас согласиться с тем, что Сократа отравили? Для Аристотеля такой вопрос, как явно бессмысленный, совершенно не существовал».

Читать дальше
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать


Герман Ловцкий читать все книги автора по порядку

Герман Ловцкий - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LibKing.




Лев Шестов по моим воспоминаниям отзывы


Отзывы читателей о книге Лев Шестов по моим воспоминаниям, автор: Герман Ловцкий. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв или расскажите друзьям

Напишите свой комментарий
x