Дэниел Куинн - Измаил

— Для народа, известного как евреи, все это уже было древней историей — и к тому же тайной. Евреи вошли в историю как Согласные — и ничего так не хотели, как походить на своих соседей-Согласных. Кстати, поэтому их пророки все время их и обличали.

— Верно.

— Итак, хотя они сохранили свидетельство о грехопадении, они уже в полной мере не понимали его. Чтобы найти тех, кто понимал, нужно найти его авторов. Кем же они были?

— Ну… должно быть, предками евреев.

— Кто был их предками?

— Боюсь, что понятия не имею.

Измаил заворчал:

— Послушай, я не могу запретить тебе говорить «понятия не имею», но я хотел бы, чтобы ты хоть несколько секунд думал, прежде чем сказать так.

Я несколько секунд помолчал из вежливости, потом сказал:

— Прошу прощения. Мои познания в древней истории весьма невелики.

— Древними предками евреев были семиты.

— Ох…

— Ты ведь знал это, разве не так?

— Да, пожалуй. Я просто…

— Ты просто не думал.

— Тут не поспоришь.

Измаил зашевелился, и, признаться по чести, я не очень хорошо себя почувствовал, когда полтонны сплошных мышц нависли над моим креслом. Если вам не приходилось видеть, как горилла переходит по земле с одного места на другое, вы можете побывать в зоопарке или взять напрокат кассету с видеоиллюстрациями к «Нэшнл джиогрэфик»: описать словами это невозможно.

Измаил проковылял, прошаркал или прокосолапил — любое выражение годится — к книжной полке и вернулся с атласом по исторической географии. Открыв его на карте Ближнего Востока в 8500 г. до н. э., он протянул его мне. Линия, похожая на серп, аккуратно отделяла Аравийский полуостров от остальной части суши. Слова «Зарождение земледелия» ясно указывали, что серп охватывает именно Междуречье; несколько точек обозначали первые поселения земледельцев, обнаруженные археологами.

— Эта карта, мне кажется, дает неверное представление, — сказал Измаил, — хотя, может быть, и не по злому умыслу составителей. Она изображает дело так, будто земледельческая революция произошла в пустом мире. Поэтому я предпочитаю собственную карту. — Он раскрыл свой блокнот и показал мне набросок. — Как видишь, здесь показана ситуация, возникшая на пятьсот лет позже. Земледельческая революция уже в полном разгаре. Территория, на которой процветает сельское хозяйство, помечена черточками. — Измаил, используя карандаш как указку, очертил овал между Тигром и Евфратом. — Это, конечно, Междуречье, колыбель Согласных. А что, как ты думаешь, изображают точки вокруг?

— Несогласных?

— Именно. Эти значки не говорят ни о плотности населения, ни о том, что каждый клочок земли вокруг Междуречья был заселен Несогласными, — только о том, что мир вокруг был вовсе не пуст. Ты разобрался в том, что я тебе показал?

— Мне кажется, да. Сад Эдема, где произошло грехопадение, находился в Междуречье и был окружен народами, не знавшими земледелия.

— Да, но ты также можешь видеть, что в то время, в начале земледельческой революции, первые Согласные, основатели вашей культуры, были никому не известным, изолированным, незначительным сообществом. Следующая карта в атласе показывает ситуацию через четыре тысячи лет. Что ты ожидал бы на ней увидеть?

— Я сказал бы, что Согласные распространились по большой территории.

Измаил кивнул, предлагая мне перевернуть страницу. Овал с надписью: «Земледельческие культуры медного века» охватывал, кроме Междуречья, всю Малую Азию и земли к северу и востоку — до самого Каспийского моря и Персидского залива. На юге овал граничил с Аравийским полуостровом, на заштрихованной территории которого было написано: «Семиты».

— Ну вот, — сказал Измаил, — теперь у нас появились свидетели.

— Как это?

— Семиты не были очевидцами событий, описанных в третьей главе Книги Бытия. — Измаил очертил в середине Междуречья маленький овал. — События, обобщенно названные грехопадением, произошли здесь, в сотнях миль к северу от семитов, среди совсем другого народа. Ты понял, что это был за народ?

— Кавказская раса, если верить карте.

— Однако теперь, в 4500 г. до н. э., семиты уже непосредственные свидетели того, что происходит, так сказать, у их дверей — экспансии Согласных.

— Да, понятно.

— За четыре тысячи лет земледельческая революция, начавшаяся в Междуречье, распространилась на запад по Малой Азии и на восток и на север до гор. На юге же она, похоже, встретила препятствие. Какое?

— Семитов, наверное.

— Но почему? Почему семиты препятствовали ей?

— Не знаю.

— Кем были семиты? Были ли они земледельцами?

— Нет. На карте ясно показано, что они не принадлежали к той общности, так что, думаю, они были Несогласными.

— Несогласными, да, но уже не охотниками и собирателями. Они нашли другой способ приспособления, традиционный для семитских народов.

— Ах да! Они были скотоводами.

— Конечно. Пастухами. — Измаил показал на границу между территориями, занятыми Согласными медного века и семитами. — Так что же здесь происходило?

— Не знаю.

Измаил показал на тома Библии у моих ног:

— Прочти историю Каина и Авеля в Книге Бытия, и ты поймешь.

Я поднял первый том и открыл его на четвертой главе. Через пару минут я пробормотал:

— Боже милосердный!

Прочтя все три версии, я поднял глаза на Измаила и сказал:

— Вот что происходило на границе: Каин убивал Авеля. Земледельцы орошали почву своих полей кровью пастухов-семитов.

— Конечно. То, что происходило там, происходит всегда на всех границах экспансии Согласных: Несогласные истребляются, чтобы можно было обрабатывать больше земель. — Измаил снова взял свой блокнот и открыл его на собственной карте того периода. — Как видишь, земледельцы распространились по всему региону — кроме земель, занятых семитами. На границе, отделяющей пахарей от пастухов, противостоят друг другу Каин и Авель.

Я несколько минут рассматривал карту, потом покачал головой:

— И никто из изучавших Библию этого не понял?

— Не могу утверждать, конечно, что ни единый ученый ни о чем не догадался, но по большей части историю Каина и Авеля воспринимают так, как будто она произошла в исторической утопии, как одну из басен Эзопа. Никому и в голову не приходит рассматривать ее в качестве пропагандистской уловки семитов.

— Ну да, ясное дело! Я знаю, что исследователей Библии всегда смущала загадка: почему Бог принял Авеля и его жертву и отверг жертву Каина и его самого. Теперь все понятно. Этой историей семиты говорили своим детям: «Бог на нашей стороне. Он любит нас, пастухов, но ненавидит этих убийц-пахарей с севера».