Рудольф Штайнер - Теософия

После смерти для человеческого духа наступает время, когда душа изглаживает свои стремления к физическому бытию, чтобы, снова последовать одним законам духовно-душевного мира и освободить дух. Естественно, что это время будет длиться тем дольше, чем более привязана душа к физическому. Оно будет кратким для человека, который был мало привязан к физической жизни, и напротив, долгим у того, кто полностью связал свои интересы с этой жизнью, так что в момент смерти в его душе еще живет много вожделений, желаний и т. д.

О состоянии, в котором живет душа в ближайшее время после смерти, легче, всего составить себе представление на основании следующего рассуждения: возьмем для этого несколько грубый пример: чувство наслаждения гастронома. Он получает свое вкусовое наслаждение от еды. Это наслаждение, конечно, отнюдь не является чем-либо телесным, но оно есть нечто душевное. В душе живет наслаждение, а также и вожделение к наслаждению. Но для удовлетворения этого вожделения необходим соответствующий телесный орган, небо и т. д. После смерти душа не сразу теряет это вожделение, но уже нет больше телесного органа, который является средством удовлетворить вожделение. И вот теперь по той или иной причине, но однако подобной и лишь действующей еще сильнее, человек испытывает то же, что он чувствовал бы, мучаясь палящей жаждой в местности, где кругом нет ни капли воды. Так испытывает душа жгучие страдания от лишения наслаждения, потому что больше нет телесного органа, который мог бы доставить ей наслаждение. То же самое и со всем, чего желает душа и что может быть лишь удовлетворено при посредстве телесных органов. Это состояние (жгучего лишения) продолжается до тех пор, пока душа не научится не желать больше того, что может быть удовлетворено лишь посредством тела. И то время, которое проходит в этом состоянии, можно назвать местом вожделений, хотя, конечно, не имеют дела с «местом».

Вступая после смерти в душевный мир, душ подчиняется его законам. Эти законы влияют на нее, и от этого влияния зависит, каким способом будет вытравлено в ней стремление к физическому. Влияния должны быть различны, сообразно видам душевных сил и душевного вещества, в область которых она теперь вводится. Каждый из этих видов проявит свое очищающее, просветляющее воздействие. Происходящий здесь процесс протекает таким образом, что в душе все антипатичное постепенно побеждается силами симпатии. И сама эта симпатия достигает своей наивысшей вершины. Ибо через эту наивысшую степень симпатии ко всему остальному душевному миру душа как бы растворится в нем, сольется с ним воедино, тогда ее себялюбие вполне исчерпано. Она перестает существовать как существо, тяготеющее к физически чувственному бытию: дух освобожден ею. Поэтому душа просветляется через вышеописанные области душевного мира до тех пор, пока она не соединится вполне с общим душевным миром в области совершенной симпатии. То, что до этого последнего мгновения освобождения его души сам дух связан, зависит от того, что он совсем сроднился с ней вследствие своей жизни. Это сродство гораздо большее, чем с телом. Ибо с последним он связан через посредство души, с нею же он связан непосредственно. Ведь она его собственная жизнь. Поэтому дух связан не с истлевающим телом, а с постепенно освобождающейся душой.

Благодаря этой непосредственной связи духа с душой, первый лишь тогда может почувствовать себя с нею свободным, когда сама она станет единой со всем душевным миром.

Поскольку душевный мир становится местопребыванием человека, непосредственно после смерти он называется «место вожделений». Различные религиозные системы, принявшие в свои учения сознание этих отношений, зовут это «место вожделений» — «чистилищем», «очистительным огнем» и т. д.

Низшая область душевного мира есть — страна пламени вожделений. Посредством нее, после смерти, в душе вытравляется все то, что имеется в ней самого грубого, связанного с низшей телесной жизнью и себялюбивыми вожделениями. Ибо, благодаря этим вожделениям, она может воспринять воздействие сил этой душевной области. Неутоленные страстные вожделения, оставшиеся от физической жизни, образуют точку нападения. Симпатия таких душ простирается лишь на то, что может дать пищу их себялюбивому существу, и она далеко перевешивается антипатией, заливающей все остальное. Однако эти вожделения устремляются на физические наслаждения, которые не могут найти себе удовлетворения в душевном мире. Вследствие этой невозможности утоления алчность возрастает до высшей степени. Но вместе с тем, благодаря этой же невозможности утоления, алчность должна постепенно угаснуть. Пламенные похоти мало-помалу сгорают, и душа познала, что в устранении таких похотей лежит единственное средство избежать страдания, которое должно произойти от них. В течение физической жизни ведь все же постоянно все снова и снова наступает удовлетворение. Благодаря этому, боль пламенеющей алчности закрыта как бы родом иллюзии. После смерти, в «очистительном огне», эта боль выступает совсем неприкрытой. Самые страшные муки предстают открыто. Мрачно, ужасно то состояние, в котором пребывают благодаря этому души. Конечно, к этому состоянию могут прийти только те люди, чьи вожделения в физической жизни были устремлены на грубейшие вещи. Те натуры, в которых мало похотей, проходят через это состояние, не замечая его, так как у них нет сродства с ним. Должно заметить вообще, что души будут тем больше оставаться под влиянием пламени вожделений, чем более своей физической жизнью они сроднились с этим пламенем, и тем, поэтому, необходимее для них очиститься в ней. Нельзя обозначать такое очищение, как страдание, в том же смысле, как в чувственном мире подобное должно очутиться исключительно, как страдание. Ибо душа после смерти требует своего очищения, потому что только путем его может быть вытравлено существующее в ней несовершенство.

Второй вид процессов душевного мира таков, что симпатия и антипатия находятся в них в равновесии. Поскольку после смерти человеческая душа находится в таком состоянии, она будет некоторое время под влиянием этих вещей. Радость от преходящих впечатлений чувств, погружение в суету внешней жизни обусловливают это состояние. Многие люди живут в нем. Они позволяют влиять на себя каждой мелочи дня. Но так как их симпатия не обращается ни к чему в особенности, то эти впечатления быстро скользят мимо. Все, что не принадлежит к этому ничтожному царству, антипатично таким людям. Когда после смерти душа переживает такое состояние, и здесь нет налицо чувственно физических предметов, необходимых для ее удовлетворения, то это состояние, в конце концов, должно погаснуть. Разумеется, царящее в душе перед этим полным погашением чувство лишения мучительно. Это мучительное положение есть школа разрушения иллюзий, в которые подобные люди совсем погружены в течение физической жизни.