Николай Лосский - Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция

Если бы Бранд [21]Ибсена, покинутый всеми в горах, поняв всем сердцем своим, что Бог есть Любовь, вступил ко всему миру в отношение благостного приятия его, то тело его преобразилось бы и горный обвал не раздавил бы его: камни и глыбы льда пронеслись бы сквозь него, а он непоколебимо стоял бы на прежнем месте, подобно тому как радуга неподвижно стоит в брызгах водопада среди бешеной суеты капель воды.

Для наглядного пояснения своей мысли я взял крайний пример внезапного перехода из одного царства бытия в другое, имея в виду к тому же превращение, захватившее не только индивидуальное, но и коллективное тело высокоразвитого деятеля. Закончим анализ, пользуясь этим примером, и тогда уже перейдем к другим, более простым случаям.

Чудесная независимость Бранда от грубых условий материального бытия не была бы нарушением законов толчка. Она была бы только результатом создания условий, к которым законы толчка по самой своей сущности неприменимы. В самом деле, законы толчка относятся к двум встречающимся в пространстве телам, разумея под словом «тела» материальную телесность, т. е. непроницаемую объёмность, создаваемую взаимным отталкиванием. Между тем в приведенном примере встречаются в пространстве материальное тело и тело преображенное (проницаемое).

Понять и допустить превращение непроницаемого тела в проницаемое можно, отдав себе отчёт в том, что закон физики есть абстрактная формула, выражающая необходимую связь отвлеченных, т. е. несамостоятельных, сторон бытия: в самом деле, материя есть не субстанция а только процесс; выше материального процесса существует самостоятельное конкретное начало, именно субстанциальный деятель, который осуществляет этот процесс и его законосообразную форму, но может отменить процесс, а вместе с тем не дать места и воплощению закона.

Действительно, ничто не обязывает сверхвременного и сверхпространственного деятеля иметь материальное тело, т. е. совершать в пространстве действования отталкивания, создающие непроницаемые объёмы. Материальное тело кажется неустранимым лишь тому, кто принимает непроницаемые объёмы за субстанции, т. е. абсолютирует и субстанциализирует их, принимая материю за первичное (не производное ни из чего) вечное, незыблемое бытие. Стоит освободиться от этого заблуждения, и станет ясно, что стремление занять место X, исходящее от деятеля А, приведёт к толчку лишь в том случае, если другой деятель В ответит ему противоположным стремлением отталкивания. Такая реакция есть динамический момент, переход от сверхкачественной силы к окачествованию её и проявлению в виде действования; такой переход может правильно повторяться множество раз, но закона такого перехода нет и не может быть, так как связь сверхкачественности и качества по самому существу своему не есть нечто могущее подпасть под определенный тип сочетания, т. е. спуститься в область отвлеченных определенностей. Многократное повторение одного и того же типа реакции есть только указание на то, что данный субстанциальный деятель выработал некоторый способ поведения (черту эмпирического характера), до поры до времени удовлетворяющий его, автономно установил некоторое правило реакции, но так же автономно может и отменить его.

Таким образом, всякий закон природы, содержащий в себе динамический момент, выражает необходимую связь событий, которая есть налицо в том месте и времени, где есть, кроме остальных условий закона, также и упомянутый в нём или подразумеваемый динамический момент, не подчиненный никаким законам, в лучшем случае подчиненный лишь отменимому правилу. Поэтому следует различать абстрактно мыслимую гипотетическую законосообразность природы и конкретно находимую в единичных случаях большую или меньшую правильность течения её событий.

Не следует думать, будто свобода от законов присуща только человеку. Она принадлежит всем субстанциальным деятелям, как носителям сверхкачественной силы, но само собою разумеется, чем ниже ступень развития деятеля, тем реже он обнаруживает творческое своеобразие тем более проявления его оказываются однообразно подчиненными одним и тем же правилам [CCLXXIV].

Сами натуралисты (напр., Борн, Гейзенберг (Heisenberg), Эддингтон) много говорят в последнее время о том, что некоторые события внутри атома могут быть не детерминированы. Моя теория, подробно развитая в книге «Свобода воли», стремится установить общие основы этой недетерминированности и, тем не менее, правильности течения событий в природе.

Так как для содержания событий существует только гипотетическая законосообразность, в действительности отменимая, так что реальное течение событий оказывается только более или менее правильным а иногда и столь единственным, что смешно было бы пытаться искать правила его (общей формулы), то и знание о нём глубоко отличается от знания о законосообразностях отвлеченного логоса, по крайней мере поскольку речь идёт о нашем психо-материальном царстве бытия. В самом деле, в нашем царстве бытия нет соборного творчества, творимые содержания не суть аспекты целостного мирообъёмлющего единства; зачастую, наоборот, они направлены друг против друга; множество несовместимых друг с другом стремлений различных деятелей перекрещивают друг друга и создают действительность, изобилующую, надрывами и частичными разобщениями.

Знание о таких содержащих не может быть получено путём чистого мышления, т. е. путём одной лишь интеллектуальной интуиции: в. самом деле, наблюдая содержание процессов внешнего мира, напр. капли воды растительного или животного организма и т… п., я не могу на основании одного события усмотреть путём мышления другое событие, потому что, как разъяснено выше, содержание одного из них не предопределяет с необходимостью содержания другого. Приходится поэтому обратиться к опыту в узком смысле этого слова, т. е. к наблюдению или эксперименту, имеющему в виду разрозненные факты. В этом опыте сочетаются всегда чувственная интуиция, духовное видение и интеллектуальная интуиция, усматривающая те формы логоса, которыми упорядочен данный процесс.

Многократные наблюдения фактов могут послужить основанием для индуктивного умозаключения, устанавливающего правило. Напр., по методу сходства можно установить, что «у раненого растения усиливается дыхание». Это суждение есть недоразвитое знание: в нём подразумевается неопознанный динамический момент творческой активности деятеля (растения), удовлетворяющегося таким типом поведения, но способного изобрести иной, тип поведения и тогда отменить правило.

Следовательно, это знание выражает лишь гипотетический (условный) закон природы, именно такой, который имеет силу лишь под условием наличия указанного динамического момента. Встречаясь с реальным событием, с определенным поранением растения, человеческий ум, не обладающий такою силою духовного видения, чтобы усматривать, существует ли упомянутый динамический момент в настоящем случае и тем более не способный провидеть его в будущем, может предсказывать дальнейшее течение событий (усиление дыхания) только с большею или меньшею вероятностью [CCLXXV].