Роман Романов - Код Майя--MMXII

Что касается древней Мезоамерики, там при достаточно благоприятном климате аграрные технологии позволили развиться большим общинам, но пространства для более широкой экспансии при этом не было, как и в Египте. Кроме того, в отличие от Старого Света, земледельческие общины здесь не испытывали давления кочевников-скотоводов, а потому не возникло потребности в металлах для войн. В таких условиях оказались необ­ходимыми эмпирические знания, гармонизирующие отношения внутри больших общин и между ними, то есть знания о социально-психологических типах и ритмах.

Тойнби и Гумилёв параллельно, на разной фактографии обосновали закон развития больших сообществ через три больших фазы – Подъём, Надлом и Гармоническая фаза. Цивилизации, как и отдельные личности, бывают в молодом, зрелом и пожилом возрасте. И если рядом не оказывается подходящей варварской периферии или молодой цивилиза­ции, то эмпирическое знание, бывшее священным для данной цивилизации, некому пере­дать по эстафете, как Египет передал Элладе, и неоткуда появиться дочерней цивилиза­ции. Тогда дряхлая цивилизация может выродиться и исчезнуть, как случилось на острове Пасхи. Если для диких племен, как на карибских островах, вторжение чужой цивилизации означало гибель, то для пожилых американских цивилизаций – возможность обновления и продолжения в цивилизации-наследнице.

Теперь можно задать столь же общий вопрос: А почему это цивилизации стареют и гибнут, если эмпирические знания, ставшие ответом на смещающий фактор, не только сохранились, но и развились. По этому поводу у Тойнби тоже есть обобщающая формула – цивилизации гибнут только от внутренних причин, когда их собственные механизмы воспроизводства начинают работать на износ. Развитие не остановить, даже если оно обо­рачивается против самой цивилизации. Приобретение эмпирического знания не только выводит этническое сообщество из перманентного кризиса, порожденного смещающим фактором. Знание, собственно, и порождает цивилизацию как управляющую надстройку суперэтноса, включая государство и церковь как отдельные от народа сообщества. Но как только хранители знания отделились от эмпирических условий, породивших это знание, начинается абстрагирование и конкурентное развитие сложных моделей. Из сугубо прак­тической эмпирики путем экстраполяции вырастает не только идеология власти, но и космогония. Теоретические споры переходят в схоластику, жреческие элиты перестают работать на практические потребности и воспринимать новый опыт. В результате цивили­зацию настигает глубокий Надлом, и выход из него не всегда бывает успешным.

Признаки соперничества между схоластическим и эмпирическим подходами мож­но обнаружить в майянских календарях. Эмпирический цикл Цолькин из 260 дней – это та общая основа, на которой выросла майянская цивилизация. Также естественным для всех цивилизаций, не только этой, эмпирическим знанием был годовой цикл из 365 дней – «хааб», связанный не с духовными, а с материальными потребностями экономики. Однако жрецы придумали свой священный год из 360 дней – «тун», идеологически совместимый с «высшим» знанием по сравнению с материальной эмпирикой. Это самый близкий вари­ант к солнечному году, при котором священный год начинается с первого знака Имиш (М.Дерево) и заканчивается 20-м знаком Ахау (Владыка).

Нет сомнения, что извечное соперничество религии и материального знания, церк­ви и государства майя проецировалось на конкуренцию календарей. И разумеется, в священных текстах жрецов речь идёт о главенстве 360-дневного туна. Однако спор этот был, похоже, схоластическим, ибо даже если эмпирически найдены большие 260-летние периоды, соответствующие чередованию 20 знаков, то границы этих периодов невозмож­но определить с точностью порядка 0.1 процента, необходимой для различения солнеч­ного года и священного туна.

Для примера возьмем нашу новейшую историю, политико-правовой процесс учре­ждения Российской Федерации, охватывающий не сотни лет, а два десятка. Всем виден процесс смены СССР на РФ в конце 1991 года, но кто может точно сказать, когда эта смена произошла? 31 декабря вместе со сменой таблички в СБ ООН? Или 25 декабря со спуском флага и отставкой президента СССР? 12 декабря при ратификации Беловежских соглашений, или 8 декабря при их подписании? А может всё же 1 ноября, когда россий­ский съезд принял решение о сепаратной экономической реформе? Или же вечером 19 августа, когда с союзным руководством было всё уже ясно? Или 12 июня 1990-го, когда принята Декларация о суверенитете РСФСР?

Так и при любой другой смене политических и исторических процессов – люфт составит единицы процентов от общей длительности периода. То есть для 260-летних периодов – пару-тройку лет. Да, наверное, для 20 таких периодов накопится разница лет в 50, но разглядеть эти полвека в глубине тысячелетий никак не выйдет.

Что из этого следует? Ничего особенного, просто сугубо точная дата 21 декабря 2012 для завершения огромного исторического периода в 5 тысяч лет выглядит странно. Хотя вполне возможно, что где-то близко к 2012 году такая смена эпох действительно произойдёт. Можно ли проверить или максимально уточнить, либо назвать другие варианты? Не исключено, если проверять не утвердительные интерпретации, а наоборот – видимые противоречия.

При 360 и при 365 днях в году большой 260-годовой цикл содержит целое число цолькинов по 260 дней, а эра из 20 больших эпох – тоже. Если эра календаря и каждый из больших циклов начинается с первого дня «1 Имиш» 260-дневного цолькина, то в любом случае последний день эпохи должен быть 260-й (Владыка в Восходе). Однако 21 декабря 2012 года – это 160-й, а не последний день основного цикла. Как же так?

Известно, что у ацтеков, по всей видимости, некритически воспринявших теории майянских схоластиков, особой популярностью пользовался цикл из 52 солнечных лет по 365 дней, потому что он точно равен 73 цолькинам по 260 дней. При этом каждые 52 года ацтеки ожидали возможного конца света именно в 160-й день последнего или первого цолькина. Однако это ожидание может быть экстраполяцией эмпирического значения знака «Владыка в Землетрясении» как наиболее подходящего для встряхивания власти, в том числе возможного обрушения прежнего порядка.

Даже в малых циклах, как обычный год для семьи и друзей, начало связано с празд­ником, собранием сообщества к своим корням. А рабочая активность начинается позже. Можно вспомнить и начало нового века. Сначала был праздный миллениум, а события начались лишь 11 сентября, но и это ещё не было прощанием с уходящим веком. У нас в России только через десятилетие меняется режим родом из прошлого века, да и в других странах – то же самое.