Кейс Ваайман - Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

Под влиянием Реформации и политико-религиозных последствий раскола христианское богословие, особенно в католических странах, стало защитником объективной ортодоксальности в противовес субъективному опыту веры протестантов и спиритуалов среди католиков. В начале XVI века в Испании разгорелся конфликт «между мистиками и интеллектуалистами» [1264] E. Colunga, Intelectualistas у misticos en la teologia espanola del siglo XVI, в Cienia Tomista 9, 1914, 209–221 и 377–394; 10, 1914–1915, 223–242. . Все великие мистики золотого века Испании стали мишенью богословских инквизиторов.

К концу XVII века конфликт был исчерпан выступлениями Боссюэ против мистика Фенелона; эта битва разразилась по поводу сочинений мадам Гюй- он, обвиненной в квиетизме. В 1ъ695 г., после того как учение мадам Гюйон было предано осуждению, Боссюэ продолжил свою беспощадную полемику с Фенелоном, который написал слово в свою защиту в 1697 г., но двумя годами позднее был осужден. В результате победы Боссюэ духовность превратилась в сомнительную деятельность. Практически вся мистическая литература исчезла со сцены вплоть до конца XIX века.

К концу XIX века был приведен в действие процесс воссоединения. В этом процессе можно различить пять альтернативных моментов.

1. Духовность — это подраздел нравственного богословия. Исходя из Summa theologiae Фомы Аквинского, духовной жизни отвели место в нравственном богословии: путь назад, к Богу, как высшая цель человека (часть 2), к которой он призван Богом (часть 1) и которая предрешена во Христе (часть 3). С умозрительной точки зрения такое понимание вещей выглядит великолепно, но как мы должны in concrete рассматривать взаимосвязь между духовностью и нравственным богословием? Как целое в сравнении с частью? Как обязательство в сравнении с евангельскими наставлениями? Или же как негативные

запреты в сравнении с позитивным взращиванием добродетелей? Либо как умозрительно практическое в сравнении с «практико-практическим»? Основная структура в сравнении с применимостью? Принцип в сравнении с осуществлением этого принципа? Действие в сравнении с процессом роста? Широкое и общее в сравнении с глубоко личным? Общая цель в сравнении с конкретными средствами? [1265] F. Giardini, La natura della teologia spirituale, в Introduzione alio studio e insegnamento della teologia spirituale, eds. L. Bono, G. Colombo et aL, Firenze, 1965, 363–415; H. Rotter, Moraal en spiritualiteit, в Benediktijns Leven 38, 1977, 141–151; E. Megyer, Theological Trends. Spiritual Theology Today, в The Way 21, 1981, 55–67; A. di Marino, Morale e spiritualita, в Teologia spirituale. Temi eproblemi, ed. M. Gioia, Rome, 1991, 97-102. Альтернатива нравственного богословия как места для дисциплины духовности была отвергнута практически всеми [1266] См., однако, S. Pinckaers, Das geistliche Leben des Christen. Theologie und Spiritualitat nach Paulus und Thomas von Aquin, Paderborn, 1998. .

Духовность как аспект догматического богословия. Согласно Танкере, догмы — это «генераторы благочестия» [1267] A. Tanquerry, Dogmes gmerateurs de la piele, Paris — Toumai etc., 1926. . Сказав это, он выразил убеждение, которого придерживались с начала XX века: в мистицизме Гарригу-Лангранж видел осуществление основных концепций догматического богословия [1268] J. Sudbrack, Um den SteUenwert der Spiritualitdt im Gesamt der Theologie, в Geist und Leben 37,1964, 388. ; согласно Буйе, духовность — это реакция на догматику [1269] L. Bouyer, Introduction to Spirituality, New York, 1961. ; Заявление Омэнна лаконично: «духовность развивается догматически» [1270] J. Aumann, Spiritual Theology, Huntington — London, 1980, 20. ; Ганс Урс фон Бальтазар называет духовное богословие «субъективной стороной догматики» [1271] H. Urs von Balthasar, Spiritualitdt, в Geist und Leben 31, 1958, 341. . В реформированном богословии отмечается попытка объединить исследование духовности, обремененное негативным предубеждением со стороны диалектического богословия (Барт, Бруннер и другие), либеральное богословие (больше интересующееся церковными и культурными вопросами) и религиозный социализм (ориентированный на общество) в сфере догматического богословия, исходя из точки зрения Шлейермахера, который понимал благочестие как «осознание человеком своей абсолютной зависимости» от Бога или связи с Богом [1272] F. Schleiermacher, The Christian Faith, Edinburgh, 1994, 12. Об интеграции духовности в евангелическое богословие см. V. Drehsen, Theologische Frommigkeitsforschung?в Frommigkeit. GelebteReligion als Forschugsaufgabe, Hrsg. B. Jaspert, Paderborn, 1995, 45–63; E. Axmacher, Fromm aus Glauben. Uberlegungen zu einem theologischen Begriff von Frommigkeit, ibid., 65–78; C. Albrecht, Erwagungen zur Leistungsfahigkeit von Schleiermachers Frommigkeitstheorie im interdisziplindren Disput, ibid., 101–111. . Та точка зрения, что догматическое богословие — это место, к которому относится духовность, также поддерживается лишь немногими.

Богословие как результат духовности. Еще до II Ватиканского собора Шеню писал: «Подлинное богословие — это не что иное, как духовность, нашедшая верное рациональное выражение своего фундаментального религиозного опыта» [1273] М. Chenu, Une ecole de thelogie, Toumae — Le Saulchoir, 1937, 75. . Здесь богословие отождествляется с духовностью, которая соответствующим образом выражена на уровне разума. Богословие — это научная интерпретация и систематизация откровения, которое «достигло» своего духовного выражения [1274] Wien, 1975, 75. . Это высказывание должно определять «богословие в целом во всех его заявлениях» [1275] Ibid., 241. . С этой точки зрения богословие в целом и догматика, в частности, представляют собой «назначение духовности» [1276] Ibid., 251. Cp. A. Rotzetter, Theologie und Spiritualitat, в Geist wird Leib. Theologische und anthropologische Voraussetzungen des deisgeistlichen Lebens, Hrsg. A. Rotzetter, Ziirich — Einsiedeln etc., 1979, 19–39; G. Moioli, Theologie spirituelle, в DVSp, 1983, 1120–1128; R. Bechtle, Thelogical Trends. Convergences in Theology and Spirituality, в The Way 25, 1985, 305–314; E. Wolz-Gottwald, Theologie und spirituelle Etfahrung, в Theologie der Gegenwart 35, 1992, 280–293, и 36, 1993, 58–59; L. Richard, Theology in Need of Spirituality. A Historical Perspective, в Studies in Formative Spirituality 13, 1992, no. 1,161–171. . Однако, какой бы возвышенной ни была эта альтернатива, она не дает достаточно оснований для возвышения дисциплины, которая еще должна завладеть своим местом в богословии и превратить его во всеобъемлющий фактор обновления. Это возвышение расширяет дисциплину.

Духовность как предназначение богословия. «Духовность нельзя классифицировать в ряду других “наук” (таких как догматика и этика. — К. В.), порой она представляется “всеохватывающей наукой”, в которой сочетаются основы и выводы многих других наук… Духовность можно даже лучше представить как “перекрестную науку”, которая подобно вогнутой линзе собирает накопления других наук и сводит их в фокусе встречи человека с Христом» [1277] J. Sudbrack, Vom Geheimnis christlicher Spiritualitat. Einheit und Vielfalt, в Geist und Leben 39, 1966, 24–44. . Эта главнейшая цель исследования духовности в рамках богословия предполагает, что она сама по себе является последовательной дисциплиной, которая прежде всего объединяет другие науки. Оба этих предположения преувеличены и потому отвергнуты большинством специалистов в этой области [1278] Cm. J. Weismayer, Spirituelle Theologie, Theologie der Spiritualitat, в Spiritualitat in Moral, Hrsg. G. Virt, .