Кейс Ваайман - Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

То, что встречается впервые. Бубер описывает первую встречу, первичную форму «Ты» таким образом: возникающая форма 193, появление бытия; примитивные впечатления, пробуждающие дух; прикосновение [1899] 19 г Ibid., 73–74. . Существенным моментом является то, что на первую встречу нельзя воздействовать: «“Ты” встречает меня через благодать, его нельзя найти посредством поисков» [1900] Ibid., 60.Ibid., 70.Ibid., 62. . Другой приходит ко «Мне» из реальности, которая не является «Мною». По словам Левинаса, «лицо, его выражение — это то, что реальность противопоставляет мне, противопоставляет не в проявлениях, а в способе бытия, в онтологическом противопоставлении. Это то, что сопротивляется мне посредством своего противостояния, а не то, что противостоит мне посредством своего сопротивления» [1901] E. Levinas, Freedom and Command, в Collected Philosophical Papers, trans. A. Lingis, Pitsburgh (PA), 1998, 19. . Инакость сталкивается с моей реальностью извне.

Становление через мою связь с «Ты». «Я» столь глубоко затрагивается встречей, что обретает становление через эту связь с «Ты» [1902] M. Buber, op. cit., 62. . Это становление через связь с «Ты» возвращает «Я» к тому, с кем произошла встреча. Это возвращение полученного соприкосновения является главным ответом для «Ты» [1903] Ibid., 62слл. . «Возвращение» не воспроизводит в точности то, что происходит. Это становление через мою связь с «Ты» составляет мое слово «Ты». Ничего нет между обращением от пассивности к активности* Пассивность и активность — это одно и то же, тем не менее они не совпадают. Момент обращения создается моментом неравнодушия. Я отвечаю Другому в тот момент, когда его инакость (отличность) не оставляет меня равнодушным. «Понятие “собрата” не может дойти до моего сознания, если его благополучие и его горе безразличны мне» [1904] H. Cohen, Religion of Reason. Out of the Sources ofJudaism, New York, 1972, 133. . Это осознание представляет собой знание, пропитанное эмоциями, характеризуемое неэгоистичностью: «Диалог — это небезразличие “Ты” к “Я”, не-за-интересованное чувство, способное, очевидно, переродиться в ненависть, но и возможность, ради которой мы должны, с определенным благоразумием, призывать любовь и подобие в любви» [1905] E. Levinas, Of God Who comes to Mind, Stanford, 1998, 147. .

Сказав это, мы можем сказать и то, что в произнесении слова «Ты» мое становление через связь с «Ты» возвращается назад. Это движение возвращения диалогики выражают самыми разнообразными способами. Левинас говорит об ответственности, Марсель — об участии, Розенцвейг о доверии (Vertrauen). Исходя из моего неэгоистичного обращения к «Ты», что, в конце концов, сущностно пассивно прежде какой-либо намеренной пассивности с моей стороны, Марсель называет такую вовлеченность и такое соучастие «жертвенной любовью» [1906] Ср. Н. Schrey, Dialogisches Denken, Darmstadt, 1983, 86. . По этой причине Левинас называет лицо «выражением моего великодушия и жертвенности» [1907] E. Levinas, Enigma and Phenomenon, в Emmanuel Levinas. Basic Philosophical Writings, eds. A. Peperzak, S. Critchley & R. Bernasconi, Bloomington — Indianapolis, 1996, 77. . Он также называет это приближение к другому в неравнодушии жертвенной любви «молитвой»: «Сущность речи есть молитва» [1908] 205 E. Levinas, Is Ontology Fundamental? в Basic Philosophical Writings, 7; см. также E. Levinas, Of God Who comes to Mind, Stanford, 1998, 147. . Неравнодушие преобразует винительный падеж в звательный: «То, что призывается, одновременно является просимым» [1909] E. Levinas, Of God Who comes to Mind, 147. . Небезразличный к встрече с Другим, я трансцендирую (переступаю через) свой эгоизм: «Диалог — это трансцендирование. Участие в диалоге — это не одна из возможных форм трансцендирования, а его изначальная форма. Еще вернее, у трансцендентности нет иного смысла, нежели то, как “Я” говорю “Ты”. Это “диа” диалога» [1910] Ibid., 147. .

Исключительность. Как результат реакции «Я» на первую встречу с «Ты», развивается его исключительность по отношению к «Я» «как бытие, с которым мы сталкиваемся и которое принимаем как исключительное» [1911] ** M. Buber, op. cit., 79. *’. Слова «исключительный и «противостоять» подразумевают друг друга: что-то, что представляется мне в своей исключительности, противостоит мне, и что-то, что противостоит мне, представляется мне в своей исключительности. Это «исключительное противостояние» является тем пространством, в котором появляется «Ты» [1912] Ibid., 82слл. . В этом пространстве исключительного противостояния «Ты» может реализовать себя в своей инакости как трансцендентность. Оно делает себя присутствующим для «Я». Это — присутствие: время соприкосновения, в котором «Ты» представляет и открывает себя как «присутствующее» и как «то, что остается от противостояния» [1913] Ibid., 63. . Противостояние и присутствие — это пространственно-временные аспекты первой встречи с «Ты».

Взаимность (контринтериорностъ). «Я» — это желание «Ты»; «Ты» — это то, что встречается. «Я» отвечает своим бытием, «Ты» развивается как присутствие и противостояние. Перемещение в обоих направлениях — это взаимность

(контринтериорность) контакта. Пространство, в котором появляется «Ты», — это пространство, в котором появляется «Я», а время, в котором «Ты» представляет себя, — это время, в котором «Я» представляет себя. Два движения бытия устремлены к встрече друг с другом в общем пространстве соприкосновения, образованном двумя этими движениями. В этом взаимодействии Мосду-пространства раскрывается внутренняя суть контакта. Марсель называет это интерсубъективностью Между. «Можно было бы сказать, что интерсубъективность — это совместное бытие в свете» [1914] G. Marcel, Presence and Immortality, Pittsburgh, 1967, 239. . «Я» и «Ты» пребывают вместе «в свете». Этот «свет» Между превосходит взаимный контакт и составляет его опорный Центр, порождающий жизнь. Поэтому Бубер может сказать, что люди образуют истинное сообщество только тогда, когда «все они поддерживают взаимосвязь [контринтериорность] с одним живым центром (это трансцендентная сторона Между — все поддерживающий, все объединяющий и все разделяющий, но в то же время все превосходящий центр. — К. В.) и поддерживают живые взаимоотношения друг с другом (это материальная структура Между — взаимный контакт между “Я” и “Ты”. — К. В.)… Сообщество строится на живом и обоюдном [контринтериорном] взаимоотношении (это структура), но строителем (это жизнь структуры. — К. В.) является живой активный центр» [1915] 810 M. Buber, op. cit., 94. .

«Ты». Бубер называет «Ты» «бесшовным» и «непарным» [1916] Ibid., 59. . Под этим он подразумевает, что «Ты» не является составным и не определяется окружающей средой. Это было тщательно, с исключительной проницательностью разработано Левинасом. Можно сказать, что вся его деятельность направлена на доказательство того, что Другой не может быть осмыслен ни на каком фоне (ни в каком контексте), даже на фоне бытия. Другой, тот, с которым я говорю (собеседник), выражает себя через себя [1917] Cp. G. Marcel, op. cit., 238. . «Прежде любой формы соучастия в общем содержании через понимание выражение состоит в создании общительности, которую, стало быть, нельзя свести к пониманию» 21*. Чтобы объяснить разницу между «содержанием» и «отношением», мы рассмотрим понятие «лица» в том смысле, в каком Левинас представляет его в Totalite et Infini 2U. Лицо упраздняет все обозначенное и обозначающее: «Оно выражает себя» [1918] Ibid., 51. . То есть для того, чтобы выразить то, что оно выражает, оно не пользуется ничем, кроме себя. Это формирует его содержание: «Главное содержание выражения — это само выражение» [1919] Ibid., 51. . Это не знак чего-то,