Антанас Мацейна - Тайна беззакония

Однако любопытно — кто они - эти слепые? Кто смотрел только в воздух, забыв посмотреть на землю? Кто эти люди, которые видели только фосфорические жемчужины и разноцветные листы индульгенций, но не заметили жаб и змей? Соловьев отвечает на это, рассказывая о том, что, когда в императорском дворце проходили выборы папы, «необъятная толпа народа со всех сторон окружила Харам-эш-Шериф. При наступлении ночи император, вместе с новым папой, вышел на восточное крыльцо, подняв «бурю восторгов». Картина очень яркая и исполненная глубокого смысла. Эти слепые, эти антихристом обольщенные и ослепленные есть не кто другой, как безымянная, безличная, постоянно проявляющаяся в истории толпа.Это в толпу бросал чудодей свои ракеты. Толпа была полем его благословений. Толпа глазела на вспыхивающие в воздухе языки пламени. Толпа видела листы индульгенций. Толпа радовалась им и кричала. Личное ощущение действительности здесь исчезло, духовное зрение подернулось туманом, критическое сознание ослабело. Здесь оставалось только сконцентрированное переживание, общее для всех, а потому порабощающее и пьянящее. Личность в массе мельчает. В нравственном смысле она даже совсем исчезает. Она погружается в общее настроение, достаточно сильное, чтобы убить личную жизнь, и слишком банальное для того, чтобы позволить почувствовать высшую действительность и глубинный смысл происходящего. Поэтому толпа всегда наиболее оптимальное и наиболее надежное поле для созидания и расцвета антихристова царства.Толпа слепа по отношению к антихристову духу, ибо она в состоянии видеть только маску этого духа, но не может увидеть того, что находится под нею. Увидев рога зверя, похожие на рожки Агнца, она падает на колени и возносит хвалу зверю. Антихристу хорошо известна эта черта человеческого характера и поэтому во все времена он обращается не столько к отдельным личностям, сколько к этой безымянной толпе. Во все времена он хочет иметь большоечисло. Культ числа — один из ярчайших знаков антихристова духа.

Но число этот дух ценит не как таковое, но из-за его способности поработить человека. Чем больше толпа, тем меньше в ней человек. И чем меньше становится человек, тем больше возрастает антихрист.В земной действительности препятствием для антихриста является сильная личность. Но личность развивается и созревает только в одиночестве. Поэтому антихрист и не любит оставлять человека в уединении. Он постоянно заманивает его в толпу; он погружает его в общность; он не оставляет ему ни времени, ни сил для собственных мыслей и чувств. Все должно быть общим: работа и отдых, радость и печаль, семья и дом, квартира и инструменты, почва и мастерские, взгляды и установки, осуждение и похвала. И в этой общности всего должна раствориться всякая самостоятельность, всякая критика и всякая оригинальность. Здесь не надо мыслить, но надо исполнять. Оказавшийся в толпе и в ней растворившийся человек видит только то, что антихрист бросает в воздух; он видит только взрывающиеся в воздухе ракеты, но он не видит земли, он не видит действительности во всем ее проклятии, с ее ползучими жабами и змеями. И чем больше человечество превращается в толпу, тем прочнее в нем утверждается антихрист.Толпа в истории — это чудовище и самая опасная угроза для Церкви. Это она самый серьезный отрицатель Общины Святых и глумитель над ней. Однако внешне она похожа на тех призванных «из всех племен и колен, и народов и языков» (0ткр., 7, 9), поэтому она может обольстить и обмануть многих. Искушение числом — одно из самых опасных для современного человека, ибо оно более других способно ввести в обман. Прикрывшись числом, антихрист оскверняет даже самые святые вещи. Число для антихриста есть маска ценности.Качество антихрист заменяет количеством и им очаровывает людей. Возможно, здесь и кроется глубинный смысл того, почему имя земного зверя, то есть дьявола, принявшего человеческий облик, в Откровении выражено числом:«число его шестьсот шестьдесят шесть» (0ткр., 13, 18). Царство антихриста — это царство толпы, а толпа — это величина, выраженная числом. Число, как выражение толпы, есть знак антихриста. Кичиться числом означает гордиться победой антихриста. Число — это одно из антихристовых средств обольщения людей. Поэтому Г. Марсель [38] МАРСЕЛЬ (Marcel) Габриэль Оноре (1889-1973) ─ французский философ, драматург, критик. Основоположник католического экзистенциализма. Считал невозможным какое-либо рациональное обоснование религии. В центре внимания М. ─ проблема бытия, преломленная через индивидуальный опыт, существование отдельного человека. справедливо утверждает, что только тогда мы останемся в духе, следовательно, в истине, когда освободимся от завороженности числом.

Однажды, когда земная жизнь Христа уже подходила к концу, один из законников спросил у Него, какая заповедь самая главная, Христос ответил: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим: Сия есть первая и наибольшая заповедь» (Матф., 22, 37—38). На ней и из нее исходящей любви к ближнему «утверждается весь закон и пророки» (20, 40). И это не только нравственный закон. Это закон, который кроется в самом бытии человека. Если любовь, как говорилось, сила, направленная к бытию, то эта сила естественно стремится к Богу, ибо Бог есть Бытие живущих и Действительность действительностей. Во всех, кого мы любим, мы в действительности любим Бога.Нами любимые — всего лишь символы, всего лишь знаки любви к Богу, указывающие нам на другую действительность и повелевающие нам не останавливаться и не оставаться в них. Наше бытие, которому предназначено быть вместе, ищет другое бытие, с которым оно смогло бы свое существование сделать общим. Но никакая земная личность не является действительно другим. Никакая земная личность не сливается с нами настолько, чтобы мы с нею были бы вместе.Мы можем с ней вместе работать, вместе молиться, вместе радоваться и вместе страдать, но ни с одной личностью мы не можем бытьвместе. Мы бываемкаждый сам по себе. Мы несем ношу своего существования совершенно одинокими. И никто, никакая личность не может снять с нас эту ношу. Быть вместе с другим означает принять на себя не только проявления существования этого другого, но принять и само это существование со всей его судьбой. Быть вместе означает и умереть вместе,ибо смерть постоянна. Но умереть вместе означает умереть не своей смертью, но смертью другого. Но сделать это не может ни один человек. Ни один человек не может умереть чужой смертью. Однако не будучи в состоянии принять на себя смерть другого, человек тем самым не может принять на себя и существование другого, ибо смерть как раз и есть сосредоточение существования в самой высокой степени. То, чтомы бываем, и то, какмы бываем, мы испытываем только в смерти. От невозможности сделать общей смерть вытекает и невозможность существования вместе.