Антанас Мацейна - Тайна беззакония

Поразительно то, что божественное Провидение позволяет решить эту задачу самому антихристу. Но отторгнув толпы от Церкви, он тем самым высвобождает ее от их влияния и сам уничтожает все опасные проявления, о которых речь шла выше и которые увеличились и разрослись, словно сорняки, дабы омрачить первоначальный и подлинный облик Церкви. Утратив массы, Церковь начинает возвращать всю свою чистоту. Абсолютность Евангелия предстает во всей своей значимости. Внутреннее отношение и внутренняя взаимосвязь человека с Богом начинают проявляются во всей своей силе. Органический рост Мистического Тела Христова становится делом всех. Церковь, освободившаяся от необходимости принимать во внимание толпу, может свободнее и плодотворнее проявлять себя во всех областях своей деятельности, проявлять так, как указывает ей ее вечная сущность, а не так, как ее к этому принуждают исторические отношения. Таким образом, отпад толпы, рассуждая чисто по-человечески, болезненен и достоен сожаления, ибо он означает победу антихриста в этой действительности. Но в свете теологического аспекта истории этот отпад в действительности есть победа Христа.

В Откровении не указано число сторонников Христа. Но мы можем предположить, что это число невелико. Ведь если отпад от Бога становится массовым, если зверь завладевает всей землей, если на свободу выпущенный сатана собирает свое воинство, в котором воинов, что в море песка морского, то само по себе понятно, что у Христа остаются всего лишь незначительные отряды, только изгнанные в пустыню. Однако Церковь по этому поводу как раз и не огорчается, ибо она знает, что Христос борется и побеждает не столько природным количеством, сколько сверхприродной ценностью. Магия числа принадлежность антихристова царства. Для Христа число имеет второстепенное значение. Когда Христос был на земле, Он избрал не двенадцать тысяч, но двенадцатьи с этими двенадцатью вышел на исторические широты, дабы обновить лицо земли. Так было в начале, так было во все времена жизни Церкви, так будет и в конце истории. Евангелие Христа владычествует не количеством, но качеством.И один святой здесь значит больше, чем тысячи ни теплых, ни холодных, которых Господь извергает из уст своих (ср.: Откр., 3, 16). Поэтому великая апокалиптическая апостазия [46] Апостазия (греч. apostasis ─ отступление, отпад): 1. Полное добровольное и сознательное отречение от веры, которое с самого начала Христианство считало тяжелейшим преступлением перед Церковью, а с 4 в. и перед государством. Апостаты до конца Средневековья изгонялись, их имущество конфисковывалось, в некоторых случаях они наказывались смертью. 2. Уход из духовного сословия. 3. Уход из монашества. христиан не пугает. Напротив, она как раз высвечивает ценность и силу верности. Она очищает Церковь от количества, дабы засияло ее качество. Она уничтожает искушение числом, которым не раз увлекались и были обольщены христиане. В преддверии великого отпада христиане понимают, что Церковь, если говорить словами псалма, могущественна не колесницами и конями, но «именем Господа, Бога нашего» (Пс., 19, 8) и что вся ее история есть не что иное, как одна великая и вечная песнь этому божественному могуществу.

Церковь, лишившаяся своего внешнего блеска и большинства своих детей, меняется не только в своем историческом развитии, но и в своей внутренней жизни. Если бы возникла необходимость дать какое-нибудь название этому изменению, то мы могли бы сказать: Церковь возвращается к своему началу.Разумеется, это возвращение надо понимать не в пространственном и не во временном смысле. В преддверии конца истории Церковь уже превратилась в большое дерево, на ветвях которого земные народы и культуры нашли для себя пристанище. Поэтому она уже не может умалиться — стать малым горчичным зерном и вновь принять незаметный первоначальный облик. Органическую вещь невозможно повернуть назад, а Церковь органична. Она может заново ощутить в себе жизненные весенние силы, исходящие из горчичных семян; силы, которые отбрасывают все древнее, а все имеющееся обновляют. Обратимся к Деяниям Апостолов: «И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах. Был же страх на всякой душе; и много чудес и знамений совершилось через Апостолов в Иерусалиме. Все же верующие были вместе и имели все общее... Хваля Бога и находясь в любви у всего народа... У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа: ... и великая благодать была на всех их» (Деян., 2, 42—47; 4, 32—33). Читая эти слова, мы чувствуем могущественное дыхание Святого Духа, который малое горчичное семя, самое малое из всех других семян, вызывает к росту, увеличивает его силы и формирует его. Именно в этом смысле мы можем говорить о возвращении в начало: о святом энтузиазме общины верующих, о духе любви и жертвы, о доверии к Богу, об отвращении от мира и погружении в таинства и молитвы. И тогда божественность Церкви зримо освещает и преображает не только отдельную душу, как это происходит со святыми, но и всю общину, превращая ее в живое святилище Святого Духа. Возвращение к своему началу в жизни Церкви есть не что иное, как зримая явленность первоначальной божественной силы.

Но эта явленность возможна только тогда, когда человеческое начало Церкви отступает. Церковь, как уже говорилось, есть богочеловечность,то есть соединение Бога и человека в Иисусе Христе, а через Него и соединение Бога со всем человечеством, даже со всем космосом. Церковь в своей сущности космическая: всеобемлющая, католическаяв самом глубоком и первоначальном смысле этого слова. Поэтому она не может быть ни чисто пневматической общиной,в которой господствует Бог вне связи с человеческими формами, ни чисто культурной институцией,в которой человек единственный властелин. Церковь есть Христос, поэтому она вместе и божеская, и человеческая, пневматическая и культурная, небесная и земная. Она не только непорочная нареченная Агнца, но также и порочное порождение народов. Человеческое начало Церкви стареет и искажается: оно находится под угрозой опасности всех пороков, ошибок и слабостей. Величественное дерево в ходе веков опутывается вьющимися растениями, обрастает мохом. Человеческоелицо Тела Христова изборождено морщинами. Церковь, как творение человека в своем человеческом начале, принимает на себя судьбу преходящности, как и все другие творения сюсторонней действительности. Но божественность в ней остается вечно юной и сильной. Она остается все той же,как и в первый день Троицы. И вот как раз перед концом истории божественная юность Церкви преодолевает свое человеческое старение. Божественная сила, которая вывела Церковь из тесных Иерусалимских подземелий в широкий мир, зримо проявляется в завершении своего долгого исторического пути, дабы укрепить верующих для решительной борьбы с драконом.