Антанас Мацейна - Агнец Божий

Кто Он есть этот Агнец Божий? Кто есть Тот, на Которого и сегодня указывают руки причащающего нас священника и Которого являют нам им повторяемые слова Иоанна Крестителя? Кто есть Тот, пред Которым склоняемся, повторяя мольбу римского сотника, но против Которого восстают цари земли и заговор замышляют князья (ср. Пс 2, 2)? – Восточная Церковь, в христологическом переживании которой мы как раз и хотим разобраться, Агнца Божьего осмысляет в трех аспектах: Преображения на Фаворе,Самоуничижения во всем своем бытии и Воцарения как во всяком отдельном человеке, так и в истории и на Небесах. Самоуничижившийся Христос находится в центре всех этих трех аспектов, их обосновывает и утверждает. Ведь и Иоанн представил Христа Израилю не как Свет от Света, не как Царя Вселенной, восседающего одесную Отца на вечном престоле, но какпринесенного в жертву Агнца, Который отягощен грехами мира. Именно этот, принесенный в жертву, Агнец и есть необычайно притягательный объект нашей любви. О Него разбиваются все заговоры земных князей (ср. Пс 2, 1), ибо восставать можно только против вельмож, но не против Самоуничижившегося и Уничтожившего Себя из любви к самим мятежникам!Агнец Божий есть сама сущность церковного христологического осмысления и переживания. Отсюда проистекает и все другое, ибо лучи жертвенности следуют за Христом и на Фавор, и на Голгофу, и на престол Отца Своего.

Сын известного русского философа Н. Лосского (1870) православный богослов Вл. Лосский, живший на Западе и писавший свои произведения на французском языке, высказал мысль, что праздник Преображения может «служить ключом к пониманию человечества Христа по учению Восточной Церкви». [26] Вл. Лосский . Очерк мистического богословия Восточной Церкви – в книге «Мистическое богословие» – Киев – 1991 – С. 193. Сам Лосский не углубляется в исследование существа этого праздника; он только обращает на него наше внимание. И это черезвычайно важно, ибо если мы углубимся в византийскую литургию Преображения, перед нами откроется совершенно удивительный образ Христа. Такого образа Христа – образа во всей своей полноте – на Западе нет, поэтому он может привести к более глубокому пониманию Христа и пробудить необычайно глубокую любовь к Нему.

Праздник Преображения празднуется и Восточной и Западной Церковью; они даже празднуют его в один и тот же день – 6 августа. Однако характер праздника различен. На Востоке преображение Христа на Фаворе празднуется с пятого столетия; на Западе же этот праздник стал общецерковным только в 1457 году. Он был провозглашен папой Каликстом Ш. Таким образом Западная Церковь начала его праздновать позднее Восточной на целое тысячелетие. Основа возникновения праздника на Востоке богословская: это размышления писателей и отцов греческой Церки о Боге как о Свете, Который сияет в глубинах бытия и поэтому человек может не только Его ощущать, но иногда даже ясно видеть. [27] Концепция Бога как Света пронизывает все богословие греческой Церкви и проявляется в толковании всех истин Откровения; ср. P. V. Warnach OSB , Byzanz und Rom in Motivtheologischer Sicht, и в книге – «1054-1954. L'Eglise et les eglises», Chevetogne – 1954 – t. II – С. 128-154 – ( примечание автора – А. М. ) На Западе стимул к его празднованию носилобщественный характер, этому послужило поражение турков у Белграда в 1456 году. Что касается литургического ранга праздника Преображения, то он принадлежит к числу двунадесятых, наиболее значительных праздников Православной Церкви, таких как Рождество Христово, Крещение Господне, Пасха, Пятидесятница, Воздвижение Креста и других, которые особенно почитаются на Востоке. На Западе же этот праздник считается второстепенным, таким же как Новый Год, праздники апостолов и евангелистов.

Раннее установление праздника, глубокое его обоснование и высокий литургический ранг свидетельствуют о том, что праздник Преображения в Восточной Церкви особенно почитается и высоко оценивается. В чем же кроется особенное значение этого праздника?

Содержание праздника Преображения составляет одно из событий земной жизни Христа, о котором нам рассказывают Евангелия. Однажды Иисус, «взяв Петра, Иоанна и Иакова взошел Он на гору помолиться. И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею» (Лк. 9, 28-29); такой белой, «как снег, как на земле белильщик не может выбелить» (Мк. 9, 3). Вскоре «явился им Илия с Моисеем» (Мк. 9, 4); которые, «явившись во славе» (Лк. 9, 31), «беседовали с Иисусом» (Мк. 9, 4), «они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (Лк. 9, 31). Когда Петр, восхищенный увиденным, заметил, что Моисей с Илией «отходили» от Иисуса (ср. Лк. 9, 33), он сказал Ему: «Наставник! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи, одну Тебе, одну Моисею и одну Илии» (Лк. 9, 33). «Когда же он говорил это, явилось облако и осенило их» (Лк. 9, 34); «облако светлое осенило их» (Мф. 17, 5) так, что они «устрашились» (Лк. 9, 34) и «пали на лица свои» (Мф. 17, 6). «И был из облака глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, Его слушайте» (Лк. 9, 35). Ученики посмотрели вокруг, однако «никого более с собою не видели, кроме одного Иисуса» (Мк. 9, 8). «Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь» (Мф. 17, 7). «Когда же сходили они с горы, Он не велел никому рассказывать о том, что видели, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых» (Мк. 9, 9). «И они умолчали» (Лк. 9, 36).

В Западной Церкви это событие не нашло особого отклика ни в богословии, ни в молитвах: даже литургический ранг этого события как праздника, о чем упоминалось, второстепенный, что делает и сам праздник необязательным. Произошедшее – одно из тех чудес Христа, которые являют Его Божественное могущество, однако смысл которых для нас сокрыт, как скажем, хождение по морю (ср. Мф. 14, 24-26), отсылание бесов в стадо свиней (ср. Мф. 8, 30-32) или проклятие бесплодной смоковницы (Мф. 21, 19). Такой же характер носит и Преображение Иисуса на Фаворе. Естественно, что не уяснив его смысла, нельзя было и богословски глубоко его осмыслить или пережить как побуждение к молитве. Между тем в Восточной Церкви событие на Фаворе сразу же привлекло внимание богословов и аскетов. [28] Ср. Вл. Лосский . Очерк мистического богословия Восточной Церкви – С. 240-243. Истина Откровения, что «Бог есть свет» (1 Ин. 1, 5), Который «во тьме светит» (Ин. 1, 5), производила глубокое впечатление на Восточных мыслителей, ибо эта истина органически согласовывалась с идеями Платона и с «осеменяющими логосами» стоиков, которые сокрыты в предметах, но истинное царство которых все-таки находится по ту сторону предметов. Востоку нетрудно было понять первую главу Евангелия св. ап. Иоанна, где говорится о том, что Бог есть не только Творец всего, Словом Своим призвавшим мир быть, но вместе и «свет человеков», который «просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1, 4-9). Скажем, Афинагор (125-190), желая разъяснить вождям язычников Марку Аврелию Антонину и Луцию Аврелию Коммоду понятие христианского Бога, говорит о Нем как о «преисполненном светом и красотой», называет Его «светом неприступным и миром совершенным». [29] Прошение о христианах Афинянина Афинагора , христианского философа – в книге «Ранние Отцы Церкви (Антология) – Брюссель – 1988 – С. 419, 425, 445.