Георг Вильгельм Фридрих Гегель - Философия истории

Далее божественность Христа подтверждается свидетельством собственного духа, а не чудес, потому что лишь дух познает дух. Чудеса могут быть путем к познанию. Чудо означает, что прерывается естественный ход вещей; но то, что называют естественным ходом, {308}весьма относительно, например действие магнита можно было бы назвать чудом. И чудо божественной миссии ничего не доказывает; ведь и Сократ выражал новое самосознание духа против обычного хода представлений. Главный вопрос заключается не в божественной миссии, а в раскрытии и в содержании этой миссии. Сам Христос порицает фарисеев, которые требуют от него чудес, и говорит о лжепророках, которые будут творить чудеса.

Далее мы должны еще рассмотреть формирование христианского представления в церкви. Выведение этого формирования из понятия христианства завело бы слишком далеко, и здесь следует указать лишь общие моменты. Первым моментом является основание христианской религии, в котором принцип его выражается с бесконечной энергией, но сперва абстрактно. Мы находим это в евангелиях, где основною темою является бесконечность духа, его возвышение в духовный мир как единственно истинное с пренебрежением ко всем мирским связям. Христос выступает среди еврейского народа с бесконечной откровенностью. « Блаженны чистые сердцем, ибо они бога узрят », – говорит он в своей нагорной проповеди, и это изречение в высшей степени просто и эластично по отношению ко всем внешним предписаниям, которые могут быть навязываемы человеческому духу. Чистое сердце есть та почва, на которой бог является человеку: тот, кто проникнется этим изречением, гарантирован от всяких чуждых ему уз и суеверий. Затем следуют другие изречения: « Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами божиими »; « Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть царство небесное »; и « Будьте совершенны, как совершенен отец наш небесный ». Здесь мы имеем совершенно определенное требование Христа. Главное значение придается бесконечному возвышению духа до простой чистоты, которое полагается в основу всего. Форма примирения еще не указана, но указана цель как абсолютная заповедь. Что же касается отношения этой точки зрения духа к мирскому существованию, то и здесь проповедуется эта чистота как субстанциальная основа: « Ищите же, во-первых, царства божия и правды его, и сие все приложится вам » и « нынешние страдания не так важны, как то величие ». Здесь Христос говорит, что не следует бояться и избегать внешних страданий как таковых потому, что они ничто по сравнению с тем величием. Затем это учение, именно потому, что оно кажется абстрактным, выражается в полемической форме: «Если правое око твое соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; если правая рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну». {309}То, что могло бы запятнать чистоту душевную, должно быть уничтожено. Относительно собственности и наживы также сказано: «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи и тело – одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и отец ваш небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?» Таким образом работа для пропитания отвергается. «Если хочешь быть совершенным, пойди продай имение свое и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небеси и приходи и следуй за мною». Если бы это так непосредственно выполнялось, то должен был бы совершиться переворот: бедные сделались бы богатыми. Ведь учение Христа так возвышенно, что все обязанности и нравственные связи становятся безразличными по сравнению с ним. Юноше, который еще хочет по хоронить своего отца, он говорит: «Иди за мною и предоставь мертвым погребать своих мертвецов». «Кто любит отца или мать более, нежели меня, не достоин меня». Он сказал: «Кто матерь моя и кто братья мои?» И, указав рукою своею на учеников своих, сказал: «Вот матерь моя и братья мои. Ибо кто будет исполнять волю отца моего небесного, тот мне брат, и сестра, и матерь». И даже сказано: « Не думайте, что я пришел принести мир на землю; не мир пришел я принести, но меч. Ибо я пришел разделить человека с отцом его и дочь с матерью, и невестку с свекровию ее ». Здесь выражается отрешение от всего того, что существует в действительности, даже от нравственных связей. Можно сказать, что нигде не произносилось столь революционных речей, как в евангелиях, потому что все прежде общепризнанное принимается за безразличное, не заслуживающее уважения.

Затем этот принцип развивался, и вся дальнейшая история есть история его развития. Реально это выразилось прежде всего в том, что последователи Христа образуют общество, общину. Уже было отмечено, что дух мог сойти на последователей Христа лишь после его смерти, что лишь тогда они могли понять истинную идею бога, а именно то, что во Христе спасен и искуплен человек; ибо в нем познается понятие вечной истины, заключающейся в том, что сущность человека есть дух и что человек достигает истины, лишь отчуждаясь от своей конечности и предаваясь чистому самосознанию. Христос, человек как человек, в котором проявилось единство бога и человека сам проявил в своей смерти, вообще в своей истории, вечную историю духа – историю, которую всякий человек должен сам пережить, чтобы быть как дух или чтобы стать сыном бога, гражданином его царства. Последователи Христа, объединяющиеся в этом смысле и {310}задающиеся целью жить духовною жизнью, образуют общину, которая есть царство божие. «Где двое или трое собраны во имя мое (т.е. согласно определению того, что я представляю собою), – говорит Христос, – там я посреди их». Община есть действительная, настоящая жизнь в духе Христа.

Христианская религия вовсе не должна сводиться к одним изречениям самого Христа: у апостолов впервые выражается установленная, развитая истина. Это содержание развилось в христианской общине . Община прежде всего находилась, во-первых, в связи с римским миром, а затем в связи с истиной, развитие которой было ее целью. Мы рассмотрим эти различные отношения в отдельности.

Община существовала в римском мире, и в нем должно было совершаться распространение христианской религии. Прежде всего община должна была воздерживаться от участия во всякой государственной деятельности, составлять особое, отдельное общество и не реагировать на постановления государства, на те взгляды, выразителем которых являлось государство, и на меры, проводимые государством. Но так как община не принимала участия в государственной жизни и не признавала императора своим неограниченным верховным владыкой, она подвергалась преследованиям и возбуждала ненависть к себе. Тогда эта бесконечная внутренняя свобода проявилась в замечательной непоколебимости, с которой муки и страдания терпеливо переносились ради высшей истины. Это внешнее распространение и внутренняя сила христианства были вызваны не столько чудесами апостолов, как содержанием, истинностью самого учения. Сам Христос говорит: «Многие скажут мне в тот день: господи! господи! Не от твоего ли имени мы пророчествовали? И не твоим ли именем бесов изгоняли? И не твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: «Я никогда не знал вас; отойдите от меня, делающие беззаконие!»